Вечной дружбой связаны школьные товарищи? - стр. 10
Глава 4
Дурацкую историю с летающими канделябрами я вспомнила дня через три. Люба Баранова занесла мне долг.
– Слыхала про Гульку? – с порога спросила Люба.
– Что?
Я была в курсе о том, что Гульку прооперировали по поводу внематочной беременности, но не знала, предназначена ли эта новость для всеобщего сведения. Оказалось, предназначена.
– Да…, – мы с Любой хором сокрушенно вздохнули.
– Столько лет они ждали ребенка, и вот, стоило ей забеременеть, как тут же посыпались несчастья.
Мы с Любой сидели на кухне за полуторалитровой бутылкой домашнего вина. Тетя Маруся привезла в подарок три бутылки самодельного яблочного сидра.
– Ужас. Но машина, по-моему, не особенно пострадала. И беременность была ненастоящая, в смысле – внематочная.
– Ты этому веришь?
– Да. А ты – нет?
– Не знаю. Но я бы не стала так безоговорочно верить всему, что говорят в роддоме. Они для статистики и не такое скажут.
– Машина – это что. Хотя, конечно, машину тоже жалко, – продолжила Люба. – Она к ней, как к младшей сестре относилась.
– Толик не ревновал?
– Он, когда узнал про беременность, совсем обезумел. Если бы Гуля захотела на ночь закатывать свою Бэлу в спальню, он бы не стал возражать. Он был готов исполнить любую Гулькину прихоть. Впрочем, как и всегда.
– Да. Толик – это сокровище. Не представляю, кто еще мог бы выносить Гульку столько времени и в таких количествах.
– Это точно.
Мы с Любой согласно помолчали.
– Кстати, я о беременности не знала.
– А они и не афишировались. Наверное, сглазить боялись. Тем более, после того случая, – Люба цедила вино, с тоской поглядывая на бутерброды.
Наверное, опять на диете, бедолага.
– Какого случая? – поинтересовалась я. – Тут я тоже не в курсе.
– Да когда нам на голову кирпичи посыпались, – Люба забылась, и ее рука сама потянулась к вазочке с конфетами.
– Кирпичи? Толик сказал, что этого не было.
– Толик? – Люба отдернула руку от вазочки и опять уставилась на бутерброды. – А говоришь, что не в курсе.
– Не в курсе. Знаю только, что не кирпичи.
– Ну да, не кирпичи. Но какая разница? Нам и гастарбайтерам было все равно. Они были тяжелые и упали сверху.
– Кто упали? – не поняла я.
Час от часу не легче! То на них канделябры пикируют, то толстые гастарбайтеры сверху валятся.
– Не кто, а что, – поправила меня Люба.
– Что? – переспросила я, вся превратившись в слух.
– Не помню, – Люба пожала плечами. – Ерунда какая-то архитектурная. Мы с Гулькой решили пообедать и зашли за Толиком на работу, что бы позвать его с нами в кафе.
– А где Толик сейчас трудится? – поинтересовалась я.
Совершенно вылетело из головы, что делает Гулькин муж в свободное от забот о драгоценной супруге время.
– Толик сейчас занимается электропроводкой в краеведческом музее. Так вот, идем мы с Гулькой к Толику. Сначала мы зашли в центральный вход, но там нам сказали, что электрики сейчас работают в доисторическом зале и пройти к ним можно через улицу. Надо только обогнуть здание со стороны моста. А там так кусты разрослись, что пройти можно было только вдоль стены, практически вплотную к ней. Мы и пошли. Стену как раз два узбека штукатурили. Мы свернули за угол, и тут сверху посыпались эти архитектурные излишества. Мы отскочили – я – в кусты, а Гулька и гастарбайтеры прижались к стене, и камни грохнулись между нами. Пренеприятнейшее ощущение, скажу я тебе.