Вдоль белой полосы - стр. 33

– И ты заткнись, – фыркнул Никита и не выдержал, засмеялся.

– Я не буду напоминать тебе, кто смеётся последним, – неожиданно серьёзно вздохнул Виктор. – Надеюсь, что эта пословица окажется не про тебя.

Когда до возвращения родителей осталось несколько часов, Лика вдруг засобиралась.

– Ну, мне пора. Не хочу пугать твоих раньше времени.

– Я тебя провожу. – Стараниями Лики Никита уже оправился от болезни и был благодарен ей за всё. Наверное, прав был Витёк, давно посмеивающийся над его излишне рыцарским отношением к женщинам.

– Будьте проще, лягте на пол, – шутил тот, коверкая известную фразу, и добавлял:

– Перестань рыцарствовать – и девушки к тебе потянутся.

Никиту всегда немного коробило от этого потребительского отношения к женщинам, но теперь он вынужден был признаться самому себе, что многое терял, ограничиваясь исключительно платоническими романами.

– Ты у нас позднеспелый, – поддразнивал его всё тот же Витёк. – Зимний сорт, так сказать.

– Я люблю зимние сорта, – отшучивался необидчивый Никита. – Они обычно дольше сохраняются в товарном виде.

Но вот, видимо, пришла и его пора. Случилась в его жизни Лика. За три дня, проведённые в его квартире, она не успела ни надоесть ему, ни показаться излишне навязчивой.

«Наверное – это и есть то самое», – думал он, почему-то даже мысленно не произнося при этом слово «любовь».

Поначалу Лика в его жизни присутствовала лишь вскользь, время от времени. Звонила нечасто, вместе они иногда навещали выздоравливающую Алю и гуляли вечерами. Лика тоже училась, но свободного времени, в отличие от вечно подрабатывающего Никиты, у неё было больше. Поэтому иногда она встречала его у Бауманки, и они отправлялись бродить по улицам города.

– Что ты любишь делать? – спросил её как-то Никита.

– Фехтовать, – пожала плечами Лика.

– На рапирах?

– На саблях.

– Интересное увлечение.

– Просто я ролевик. И мне это нужно.

– Кто? – не понял Никита.

– Ролевик. Ты что, никогда не слышал про ролевиков?

– Нет, а кто это?

В глазах Лики появилось безграничное удивление.

– А Толкиена ты читал?

– Начал, но не пошло. Я больше реализм люблю. Особенно военные романы.

– Дивно, – хмыкнула Лика. В её голосе послышалось явное неодобрение.

– Ты расскажи мне, – попросил Никита, который всегда старался с уважением относиться к увлечениям окружающих. – Я постараюсь понять.

– Ну-у… – протянула Лика без энтузиазма. – Попробую…

Из её рассказа Никита понял всё. И то, что есть достаточно много молодых людей, которые выросли, но продолжают увлечённо играть. И то, что люди эти на основе созданных писательским или их собственным воображением миров устраивают целые «игрища». И про костюмы, ритуалы, философию понял тоже. Не понял только одного и тут же спросил у Лики:

– Зачем?

– Что зачем? – удивилась она.

– Зачем вы это делаете? Вам что, жить скучно? Нет, я понимаю – дети. Сам в казаков-разбойников и войнушку играл. Но вы же уже взрослые.

– Игры вне возраста, – обиженно насупилась Лика. – Среди нас есть и те, кому тридцать и больше.

– Вот я про это и говорю. Ведь они же могут делать что-то нужное, полезное. А вместо этого играют или готовятся к играм, кольчуги мастерят, оружие… Разве это правильно?

Лика тяжело вздохнула:

– Ты слишком приземлённый. Давай мы съездим на полигонную игру, и ты, может быть, поймёшь.