Ватерлоо. Битва ошибок - стр. 18

– Солдаты! Дело Бурбонов проиграно навсегда!

Кого он собирался вести в бой? В ответ рев сотен глоток: «Да здравствует император!»

Ней продолжает:

– Законная династия, принятая французским народом, возвратит себе трон. Только император Наполеон достоин править нашей великой страной… Не раз я вел вас к победе, так следуйте за мной и сейчас! Мы примкнем к бессмертной фаланге, которая вместе с императором Наполеоном войдет в Париж. Совсем скоро вы увидите императора.

Один из полковников Национальной гвардии ломает шпагу и бросает ее обломки под ноги Нею. Солдаты не обращают на это внимания, они ликуют и срывают с себя белые кокарды.

…Узнав об измене маршала, Людовик с болью воскликнул: «Ничтожество! Для него не существует понятия чести». Император встречает Нея совсем не так, как под Москвой, об этом вскоре судачит вся армия. Что-то сломалось… Но Ней был «последним доводом» короля. Больше препятствий на пути к Парижу нет. Людовик XVIII с семьей бегут за границу.

20 марта Наполеон въезжает в Париж. Он вернулся, без единого выстрела, как и обещал. У дворца Тюильри его поднимают на руки и несут к парадной лестнице. Чудо! Может, и удача снова вернулась к нему? Она была с ним в проливе Пьомбино и во время «Полета Орла».

Орлы сели на башни Нотр-Дам, удача похлопала в ладоши – и улетела…

Многие считают Наполеона одним из величайших агрессоров. А в действительности сам он нападал редко, в основном нападали на него. Конечно, многие из этих нападений он спровоцировал, но факт остается фактом. В 1815 году получилось так. Воевать он совсем не хотел, однако вынужден был это сделать.

Сделать то, что он умел лучше всего. Лучше всех. Но даже в тяжелом 1814-м, даже тогда, когда Мармон сдал союзникам Париж, энтузиазма у него было гораздо больше. Герцог Веллингтон сказал о Наполеоне: «Одно лишь его присутствие на поле боя стоило сорока тысяч солдат». Стоило, безусловно.

Но только тогда, когда он был полон энергии, когда его сила передавалась генералам и офицерам. Когда он видел ошибки противника и умело их использовал, а сам не совершал промахов.

Что случилось с императором в кампанию 1815 года? Почему еще до ее начала он принялся делать ошибки?

От триумфального возвращения Наполеона в Париж до Ватерлоо – ровно три месяца.

«Одна из конференций между представителями пяти великих держав проходила в ночь с 6 на 7 марта в моей квартире и затянулась до трех часов утра. Я велел своему камердинеру не будить меня, даже если бы прибыли какие-нибудь курьеры. Несмотря на это, он разбудил меня примерно в шесть часов из-за депеши, доставленной эстафетой и помеченной как срочная. Прочитав на конверте, что она отправлена генеральным консульством в Генуе, а я к тому времени проспал всего два часа, я отложил депешу на ночной столик, не открыв ее. Но заснуть уже никак не мог, а потому примерно в полвосьмого все-таки решил распечатать конверт. В шести фразах было известие: „Английский комиссар Кэмпбелл только что прибыл в гавань, чтобы выяснить, не появился ли Наполеон в Генуе, ибо он исчез с острова Эльба“…»

Всё прекрасно в этом отрывке из воспоминаний Меттерниха. Есть и драматизм, и комичность. Мы ведь уже знаем, как Кэмпбелл любил «поправлять здоровье». Говорят, кстати, что Наполеон, отплывая от Эльбы, пошутил: «Кэмпбелл, должно быть, расстроится».