Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 1 - стр. 37

Командование армии в согласии с посольством пыталось проводить собственную «военную политику». Андерс, имея за собой самые крупные польские военные силы, почувствовал себя значимой политической персоной. Еще в середине сентября 1941 г. Андерс, по словам его адъютанта Е. Климковского, давал директивы начальнику штаба Л. Окулицкому: 1) Немцы наступают, и фронт может быть прорван, а Москва – пасть в любой момент. Польскую армию за 2 – 3 месяца довести до 100 тыс. человек и добиться согласия советских властей на количественное увеличение армии. 2) Армию увести на юг, предпочтительно к иранской или афганской границе, чтобы в случае необходимости прорваться через эти границы в Иран или через Афганистан в Индию. 3) Направляющихся в армию призывников поворачивать в Узбекистан, поставив советские власти перед фактом: целесообразнее проводить мобилизацию там, где большинство поляков. Амнистированные хлынули в теплые края. Узбекистан принял до ста тысяч поляков. Создались транспортные трудности, продовольственные, жилищные, возможность обеспечения всех работой и т. д. И это не считая, что в Среднюю Азию эвакуировалось значительное число граждан СССР из захваченных врагом районов или областей, над которыми нависла угроза. 4) Оружие у 5-й дивизии (командир – генерал М. Борута-Спехович, начальник штаба – З. Берлинг) частично отобрать для других частей в целях лучшего обучения и дабы не допустить направления на фронт одной дивизии, мотивируя тем, что нет полного вооружения и из-за этого недостаточно обучены солдаты.

Когда в Москве в конце сентября состоялась союзническая конференция по вопросам поставок в СССР, Андерс при поддержке посла Кота и главы польской военной миссии в СССР генерала З. Шишко-Богуша передал английскому главе делегации лорду У. Э. Бивербруку и американскому представителю по ленд-лизу А. Гарриману, а С. Кот— послу США Л. Штейнгардту «Памятную записку» с требованием специального обеспечения польской армии вооружением. Андерс хотел создать в СССР семь крупных соединений: три пехотных дивизии, две танковые, две моторизованные, плюс армейские и запасные части. На состоявшемся 2 октября в посольстве США совещании Бивербрук решительно отмел польские требования. Все, что может дать Великобритания, пойдет Советскому Союзу. Он выделит польской армии, что сочтет нужным. (Тем более что на завершившейся конференции советская делегация в своих заявках приняла в расчет и несколько польских дивизий.) Поскольку польские войска будут сражаться на советском фронте под верховным командованием Красной армии, нет необходимости наделять их особым вооружением, отличающимся от поставок для Красной армии..

Трудности с вооружением польской армии были не единственной причиной осложнений во взаимоотношениях сторон. Остро стоял вопрос о том, кого можно призывать в польскую армию, кто является польским гражданином. Формирование армии, ее численный состав были непосредственно связаны с наличными человеческими ресурсами. По сведениям руководства НКВД («Справка» заместителя министра Чернышова), в советском тылу было 494310 бывших граждан польского государства. Из них мужчин старше 18 лет – 62702. Источников пополнения армии было три: 25 тыс. военнопленных, еще находившихся в лагерях, некоторое число членов подполья, содержавшихся в тюрьмах; депортированные вглубь СССР бывшие польские граждане, получившие свободу по амнистии от 12 августа 1941 г. Инаконец, был еще возможный источник— бойцы, уже призванные в Красную армию из западных регионов в 1940 – 1941гг. Считалось, что таковых около ста тысяч. Наркомат обороны согласился передавать их в польскую армию. Об этом даже успел сообщить главе комиссии по формированию польской армии Панфилову начальник генштаба маршал Шапошников, ссылаясь на мнение правительства. Однако оказалось, что у советских военных и гражданских властей разные мнения. Молотов наложил вето: «они уже приняли присягу» (Советскому Союзу).