Вальпургиево проклятие - стр. 3

Но в каких бы светлых и ярких оттенках вы ни рисовали образ маленькой любознательной девочки, я была отнюдь не простым ребенком. Именно поэтому мы изредка конфликтовали с бабушкой.

Она не одобряла пристрастие единственной внучки к чердачным ночевкам, походам в лес и играм с соседскими мальчишками в рыцарские сражения. Свою неприязнь бабушка всегда аргументировала так: «Лиззи, эти занятия не для девочки», и, к сожалению, переубедить ее казалось делом заранее проигрышным. Ну а дальше нетрудно и догадаться, что на многие вещи для меня автоматически накладывалось табу. Но знаете что? Мне это даже нравилось. Ее запреты только подогревали мой интерес.

За лихие яркие моменты из детства я могу благодарить любимого дедушку, который втайне от строгой бабушки позволял мне некоторые шалости. Например, из подручных материалов Фрэнк помогал смастерить рыцарский меч или щит, а в другие дни давал советы, по какому маршруту нам с ребятами лучше отправиться на прогулку в чащобу. В моих глазах дедушка был настоящим супергероем, поскольку никогда не препятствовал моим желаниям и не запрещал вещи, от которых я приходила в щенячий восторг.

Мы с Фрэнком были классной командой. Лучшими друзьями, которых объединяют блестящие идеи, общие тайны и кров.

К слову, специально для меня дедушка соорудил на чердаке двуспальную кровать с металлическим каркасом, где я лежала под мягким одеялом, наблюдая за свечением мерцающих созвездий сквозь толщу слухового окна. Мое детство – мое счастливое и беззаботное детство, проведенное в стенах этого дома, – запечатлелось в памяти летним благоухающим букетом пряностей и цветущей подле нашего дома яблоней.

Именно такой аромат обволакивал меня каждую летнюю ночь, и я никогда не просыпалась от кошмаров.

Дедушка Фрэнк никогда не разговаривал со мной на излюбленную тему Вальпургиевой ночи, отмахиваясь, что все это не более чем суеверные сказки. «Не забивай себе голову ерундой», – недовольно бурчал он, когда я приставала к нему с расспросами.

Несмотря на чрезмерную строгость бабушки, дед по-прежнему оставался главой семейства: его слово было законом для всех домочадцев. Никто не смел ослушаться указаний Фрэнка Шульца, и я не могла изменить ситуацию до того апреля.

Когда до рокового праздника оставалось всего ничего, я решилась в очередной раз попытать судьбу и постаралась выудить из деда какую-нибудь «страшилку». Я чувствовала: он что-то знает и просто-напросто испытывает мое терпение.

Думаю, что каждому родителю знакома детская любознательность, в особенности когда ребенок никак не хочет оставлять вас в покое, зная, что припасена интересная история, которую по какой-то причине от него утаивают.

Когда мы говорим ребенку «нет», то только подстегиваем интерес своего чада и настойчивость в докапывании до истины. Добровольно испытываем и проверяем границы своего терпения.

Вот и у меня в жизни наконец наступил этот миг. Фрэнк раскололся, хватаясь обеими руками за седую голову и причитая: «Господь всемогущий! Вера, ты только погляди на нее – этот ребенок мертвого достанет! Ну, ладно-ладно, иди сюда, кое-что я тебе расскажу. Только, ради всего святого, сядь на место и успокойся».

Дедушка Фрэнк поведал мне историю, после которой все встало на свои места.

С горящими глазами и широкой улыбкой во весь рот я запрыгнула в старое кресло и, устроившись в более-менее удобной позе, с нетерпением ждала первые слова дедушкиного рассказа.