Валькино детство - стр. 11
Время тянулось мучительно медленно.
Я буквально чувствовал, как каждая секунда ожидания проходит сквозь меня, а я ничего не могу сделать, так как заперт на этой недосягаемой высоте этим проклятым быком. Впрочем, был и один плюс – за стадо я оставался спокоен, ведь под защитой двух псов и этого здоровяка, казалось, целая стая волков не сможет подобраться к нам.
Наконец, когда я уже от нечего делать принялся пересчитывать листья на ветвях, откуда-то раздалось знакомое гулкое:
– Валя-я-я, ты где?
Я обрадовался долгожданному спасению и крикнул в ответ:
– Я здесь, Игнат Матвеевич!
– Где-е-е?
– Здесь!
Я аккуратно свесился с ветки и помахал ему рукой.
Тот удивлённо взглянул на меня и принялся, не спеша, идти в мою сторону.
– Экая у нас обезьяна на селе завелась! Ты что ж там делаешь? Бананы ищешь?
– Нет, – стыдливо ответил я.
– А чего ты там тогда?
– Да бык за мной погнался, – застенчиво произнёс я.
Игнат Матвеевич обернулся на стадо.
– Да ладно?! Мусик наш за тобой погнался?
Он присвистнул.
– Мусик, ты чего пастуха своего обижаешь?
В ответ лишь раздалось короткое мычание.
Матвеич усмехнулся, поворачиваясь ко мне:
– Ну всё, вот, он извинился, слышишь? Слезай давай, пойдём домой.
– Не могу-у-у, – ответил я, всеми силами стараясь не заплакать.
– Чего это?
– Боюсь…, – еле выдавил я и… всё-таки расплакался… если честно, я и сам толком не понимаю почему и от чего.
– Ох, Господи! – тяжело вздохнул Матвеич и потянулся ко мне. – Спускайся ко мне на руки, горе луковое.
Я свесил ноги с ветви, и он принял меня в свои сильные объятия, после чего усадил себе на плечо.
– Ну, это ничего, – приговаривал он, идя за стадом, возвращавшимся в родные пенаты, – по первому разу всяк бывает.
Я его не слушал. Мне было как-то непонятно обидно. Наверное, за то, что не справился со своими, так сказать, обязанностями. Я просто молча смотрел вокруг своим красным лицом, стараясь успокоиться.
Вскоре, мы дошли до дома Игната Матвеевича.
Коровы ушли в свой амбар, собаки разошлись по вольерам.
– Ну, спасибо, дружище, что помог! – говорил Матвеич, снимая меня с плеча. – Айда обедать! Оля моя, поди, щей сталинских отварила – закачаешься!
Домой в таком непотребном виде мне возвращаться не хотелось, а потому я без разговоров согласился на столь заманчивое предложение.
И знаете, действительно закачался… правда, больше не от вкуса, а от порции, которую тётя Оля мне налила, когда узнала, что я пришёл с поля. Впрочем, это определённо помогло – я успокоился, лицо вернуло свой прежний цвет, да и аппетит от долгого пребывания на свежем воздухе у меня разыгрался на славу.
– Что ж ты, Валя, делал такого, что Мусик побежал за тобой? – спросил меня Игнат Матвеевич, наливая себе компоту прям с кастрюли.
– Да ничего вроде, – пожимал плечами я, – только корову гладил.
– Какую?
При этом вопросе он вскинул одну бровь.
– Ну ту, которая маленькая такая, с красивыми глазами.
– С голубыми?
– Ага.
Он усмехнулся и, отхлебнув компоту, произнёс:
– Приревновал тебя наш Мусик. Это ж дочка его. Пару месяцев назад токмо родилась, выросла правда, но ещё не до конца. А тут ты, понимаешь, охаживаешь её. Он тебя не знает, вот и насторожился бычок наш. Ты и купился – побежал. Надо было на месте стоять, всё обошлось бы. Понюхал бы тебя и отошёл, а тут ты его взбудоражил. Понимаешь?