В заповедных и дремучих - стр. 2
Вот ведь как оно бывает… Вначале не было никого, потом набрал некто, абсолютно не парясь мыслительным процессом, скажем «йцукен» и стал Йцукен быть, но настолько ничтожный и незаметный, что будто и нет его по-прежнему. А тут как тут- я. Зыркнул на экран, читаю с удивлением –«Йцукен» Ну он, разумеется, от важности, что уже двое у него компьютерных друзей, побольше сделался. Как точка. Да ещё спрашиваю, такой, у некты? – А кто эт такой-то? На что он, как кент вежливый, да предупредительный, предупреждая в свой адрес возможную мою грубость, а не то и вовсе вполне логичное в случае игнорирования вопроса приложение силы, что-нибудь, да ответит. А Йцукен как на дрожжах уже и запятую перерос, либо с двоеточие вырос, а может и в некрупную козявку ростом вышел. Если же тот же его создатель, абы снова я, в беседе с кем третьим упомянем о нашем обсуждении совсем недавно несуществующего персонажа, так вам и пожал-ста- существо уж с мышонка. Носиком по сторонам водит, глазками туда-сюда шарит, живёт, понимаешь сам по себе. А мы р-раз- по клавиатуре, тут уж ему и официальный статус вышел. Что- помните ведь? -Написано пером… Так вроде бы, никто, ничто, да вдруг и реальный персонаж, к тому ж с каким-никаким прошлым, со своей, хоть и немудрёной историей… История, в свою очередь, подразумевает в большинстве случаев участие ещё кого-то, что влечёт за собой возможный пересказ, разумеется, в приукрашенном виде, одному, либо нескольким лицам. И понеслось снежным комом с горы…
Наш персонаж Емеля, в отличии от теперь тоже имеющего место быть в каком-то из миров Йцукена, ещё лет тому двадцать с небольшим был более известен, нежели в наше время, но и ныне весьма многочисленная армия выросших тогдашних детей помнит ловкого удачливого и неунывающего парня. Помнит и пересказывая его житие угланам безбожно перевирает факты, превращая детально описанные Емелины похождения не то в «Тысяча и одну ночь», не то вовсе в «Камасутру». Есть у меня мыслишка- предположение, что наври парень с три короба – и то окажется правдой. Вот и моя история досе никому была не ведома, а прочти сам-друг, да пятый-десятый… получится, будто её и знают уж. Тем более- Печатное-понимаешь- Слово! Да некоторые и ознакомились с первой книгой (всё-таки десятки тысяч просмотров), на обнародование которой из Альбиона ни запрета, ни «добра» не поступало, где среди третьестепенных персонажей объявился впервые и получил первое своё задание сей тип.
И в таком случае вольно же мне отправить его в новое приключение, называемое обыденным словом «жизнь» с тем, чтобы сам он сделал из него историю? Считаю- вполне! Итак, Ваш выход, Эмилио! Туш!
«С давнего времени упражняются ордва в землепашестве, но живут не в городах, а в деревушках и весьма охотно строят жилища свои в лесах. Дворы, землепашество, небольшое скотоводство, домашняя рухлядь, пища и всё вообще расположение их от других окрестных народов не отличается. По большей части бывают и у их дворов такие же, как у тех, огородцы, в коих садят про себя обыкновенную поваренную зелень. Но к звериному промыслу не столько они прикрепляются, как иные. Ордовки упражняются равномерно в таких же делах, как прочие тамошние женщины, и притом подобные им в прилежании и искусстве. Народ сей несёт равную с соседями своими гражданскую тягость, да и в самом поведении им сообразен. Мокшаны живут в привольных к лесному пчеловодству местах; есть также между ними действительно и такие пчеляки, кои имеют у себя по сту и по двести ульев», – утверждают старинные путешественники.