В видении Бога - стр. 22
Без лишних слов он снял со шнурка бутылочку и высыпал из нее на правую ладонь немного пепла.
– Открывай рот! – громко приказал он.
Рамдасу ничего не оставалось, как покориться. Пепел тут же оказался у него во рту.
– Глотай! – прозвучала следующая команда. Рамдас проглотил пепел.
– Пепел обладает особыми чарами, он превратит тебя в богатыря, – пообещал садху и отправил бутылочку на место. Далее разыгралось второе действие спектакля.
К вечеру сильно похолодало, и Рамдасу пришлось надеть шерстяную шапочку и закутаться в одеяло. Шапочка срочно понадобилась садху. Рамдас тут же снял ее и отдал ему. Тот попытался натянуть ее на себя, но голова его была гораздо крупнее, чем у Рамдаса, и шапка оказалась ему мала.
– Не подходит! – с досадой воскликнул он, возвращая шапку.
Не растерявшись, он потребовал одеяло, в котором сидел Рамдас, и Рамдас с готовностью вручил его садху. Повертев его в руках, он швырнул его обратно: одеяло оказалось не только колючим и грубым, но и слишком громоздким. Наконец глаза его остановились на тигровой шкуре. Пощупав ее, он убедился, что она гладкая и шелковистая, и в его взгляде, устремленном на Рамчарандаса, вспыхнуло возбуждение.
– Это очень хорошая шкура, – отметил садху и потянул за краешек, – дай-ка я рассмотрю ее получше.
Рамдас приподнялся, чтобы садху мог вытянуть из-под него шкуру. Лицо садху расплылось в довольной улыбке.
– Давай, забирай ее. – Он махнул своему челе. – Можешь накинуть себе на плечо, она мягкая и ничего не весит.
На Рамчарандаса было любо-дорого посмотреть. Парень изменился в лице. Теперь внимание садху переключилось на него. Он не потрудился заметить, какое отчаяние написано на его побледневшей физиономии, ибо следующим объектом его интереса являлась роскошная красная шаль, которую он пристально разглядывал. Он впился в нее глазами, и Рамчарандас, быстро сообразив, что последует дальше, решил, что лучше расстаться с шалью до того, как садху попросит ее. Одним движением размотав драпировку, Рамчарандас, как послушный воспитанный мальчик, положил шаль к ногам садху.
Садху оценил степень проницательности Рамчарандаса. Шаль, встретив новую счастливую судьбу, украсила второе плечо челы. Волнующие события отвлекли Рамчарандаса, и он выронил джапа-малу. Теперь она во всей красе лежала на его сиденье, сверкая черными блестящими бусинами. Это зрелище приковало взор садху. Здесь надо сказать ему в оправдание, что он был человеком со вкусом – да что там, просто гениальным актером.
Без лишних церемоний – они и не требовались – он подобрал с пола джапа-малу и, театрально отставив руки, растянул между ладонями. В следующий миг она уже висела у него на шее, грациозно свешиваясь на широкую грудь. Ухмыляясь до ушей, он всласть налюбовался собой и выразил неподдельную радость увиденным. Началось третье действие, кульминация драмы.
Рамчарандас обещал садху четыре анны. Пришло время потребовать их, и садху напомнил об обещании.
– Махарадж, – признался Рамчарандас, – деньги у матушки, которая живет в фарлонге отсюда. Мне нужно забрать их у нее.
– Не страшно, – проявил снисхождение садху. – Можешь пойти и забрать их. Я готов подождать твоего возвращения, мне это не составит труда. Ступай сейчас же, сынок.