В тихом омуте. Книга 1. Трилогия - стр. 15

Саша понимал. Но те, что за дверью, сочувствия не проявляли.

Маша старалась из комнаты не выходить, не видится с домочадцами, особенно в часы, когда муж находился на работе. За полугодовое совместное проживание новые родственники, особенно из родственного пола, стали первыми же недоброжелателями. И свекровь всё проделала, чтобы побыстрее выселить молодых из своих апартаментов, не бедных по местным меркам.

Проделать выселение молодых опять-таки удалось, благодаря отношениям с начальницей ЖКХа. Предприятие выделило им однокомнатную квартиру в старом доме из обменного фонда.

– Через год-два получат в новом доме, – сказала Стародубова. – Дома строятся, посёлок расширяется. Того гляди, скоро статус города получит, население уже за пятнадцать тыщ перевалило. Да и получил бы уже статус, да Родион Саныч не хочет.

– Почему?

– Так пока мы – посёлок, налоги как с сельского поселения. А станем городом?.. Лучше лишнюю тысячу, а то и десятки тысяч пустить на новый дом.

В действительности, в действиях начальника ЖКХа ничего предосудительного не было. Подменный фонд, собственно, для этого и существовал. Его, то расселяли, то вновь заселяли. Для вновь прибывших специалистов из других городов, молодых специалистов по направлению из ВУЗов, из техникумов, которых и по обще Союзному Положению предприятия обязано в течение двух лет обеспечить жильём. Только кто-то чуть раньше в него вселится, кто-то чуть позже… А тут человек на предприятии проработал полгода, как ему не предоставить жилье?

Рождение дочки и это жильё – как не подарок судьбы! То есть свекрови. Но эти тонкости молодые не знали, да и не положено им знать.

При переезде на новое место жительство, в вещах, быть может, в какой-то из коробок или коробочке, шкатулочке, а, может, за пазухой, перевезли и тень недоброжелательности друг к другу: у Маши к свекрови, у свекрови к невестке. Она незримо присутствовала где-то рядом, и нет-нет, да и накладывалась на взаимоотношения Саши и Маши. Муж, он же любящий сын, несмотря на их тонкие отношения, заходил к родителям, а по возращении впадал в задумчивость. Был угрюмым. И Маша, понимая причину его состояния, спрашивала с участием:

– Саша, всё ли у родителей в порядке? Как учится Маришка?

Он отвечал бесцветным голосом:

– Ничего, всё нормально. Тебе привет передают.

Хм, уж на привет мы никак не рассчитывали…

7

Галина Васильевна, одарив внучку лаской и плиткой шоколада, потрепав её светлую головёнку, украшенную большими бантами и слегка подтолкнув девочку к маме, сказала:

– Ну, раз ты с матерью, то я побежала. Пока, моя хорошая.

Не кивнув на прощание невестке, ушла торопливой походкой. Внучка очень походила на папу. Это и умиляло, привязывало к ней бабушку.

Маша взяла дочь за ручку, и они вернулись домой.

Когда видимые неприятности удалились, Маша облегчённо вздохнула. Но тут вновь стали накатывать внутренние переживания, пережитые ею двадцать-тридцать минут назад.

Однако, после встречи с матерью Саши, эти переживания как будто бы приослабли. Словно, она оказалась между двух зол, которые как бы уравновесили её состояние, и первое зло казалось не таким уж трагичными. А присутствие дочки, как её недавней спасительницы от летальной мысли, приободрило. Да и вечер был хороший. Гулял лёгкий ветерок, играл в вершинах тополей, подгонял на улице прохожих, опахивал свежестью и в квартире. И солнышко тёплое, ясное, на небе – ни облачка.