В тени голубых облаков - стр. 50
– Славный малый этот эфиоп Теодор. Но зело важный. Ты уж к нему со всем почтением. И все будет хоккей. Мы с ним давно знакомы по Нью-Йорку. Я о тебе замолвил словечко, он меня уважает. Все-таки Белград особая точка. Там варится вся политика…
Эфиоп Теодор с серебристыми кудрями и выразительными, но далекими от Пушкина чертами лица и впрямь оказался добродушным и крепким на вид мужиком лет пятидесяти. Он был в курсе, что Кранцева лично встречает такой важный чин, как г-н Седин из Белграда, и, приняв от него командировочное предписание и для вида заглянув в голубой паспорт, что-то сверил и пометил на компьютере, после чего с расстановкой сообщил на понятном английском:
– Сегодня вы отдыхайте от перелета. Ваш друг поселил вас в своих апартаментах, гостиница сегодня вам не понадобится. А завтра ровно в девять я вас жду для дальнейшего инструктажа.
На прощание он несколько церемонно поклонился, как японец. «Видимо, подражает Такеши Уеде, специальному представителю Генсека ООН в бывшей Югославии», – решил Кранцев и весело выскочил в коридор к Седину.
– Ну веди, Сусанин, показывай, чем богата хорватская земля…
Для начала Гера отвез друга в просторную служебную квартиру для командированных и разместил его в отдельной комнате, рядом со своей. Когда Кранцев вышел из душа в Герином халате, на низком столике на веранде уже красовалась бутылка односолодового «Гленгойна», вазочка со льдом, бутылка газировки, аппетитные ломтики хлеба и тонко нарезанная, пахнущая копченым ветчина вместо традиционных орешков.
– Ну, давай, брат, – за приезд и новую жизнь. Рад за тебя. Молодец, что решился. Не пожалеешь…
Друзья щедро наполнили бокалы, чокнулись и залпом, по-русски, их осушили без всякого льда и газировки. «Пусть америкосы разбавляют», – прокомментировал Гера, большой знаток и любитель шотландского вискаря еще с московских времен, когда вдруг в перестройку в Смоленском гастрономе откуда ни возьмись появился в продаже по смешной цене всего в 12 рублей знаменитый и незабвенный скотч «Чивас Ригал», или «Рыгал», как шутили ценители, покупая желанный напиток целыми коробками по шесть бутылок.
– Ешь ветчинку, Тёма. Вкусная, знаменитая хорватская. – Седин ткнул пальцем в тарелку с ветчиной, ловко поддел кусочек и отправил в рот. – А главное – слушай меня внимательно и мотай на ус, – менторским тоном добавил он.
– Служить в ООН – это тебе не девок щупать. Прежде всего забудь свою прямоту и правдоискательство. Правды здесь нет и не ищи. Есть высшие интересы наиболее сильных игроков. Всем заправляют америкосы. Коль они и весь Запад решили расчленить Югославию, так тому и быть. Против лома нет приема. Тем более что наш Дрюня Озерцов с ними заодно. А царю Борису это до лампы. Так хочет его друг Билл. Ты здесь никто, просто винтик. Не вздумай лезть в политику и выказывать братские чувств к сербам. Краина твоя долго не продержится. Вопрос нескольких месяцев. Твою задачу здесь вижу в том, чтобы вести себя тихо, скромно, послушно. Получать неслабую зарплату и откладывать на черный день. Место для полевой службы здесь не самое плохое, уже не стреляют. Определили тебя в Восточный сектор, который на карте на севере Хорватии. Штаб-квартира в деревушке Эрдут, на берегу Дуная, на той стороне сразу Югославия с ее «непобедимой» армией. А с хорватской стороны – некогда великолепный город Вуковар, ныне похожий на Сталинград. Потешились там народы-братья. Сектор контролируют российский и бельгийский батальоны. С военными я не знаком, сам наладишь контакты, а вот начальником Гражданской службы там у них мой хороший знакомец Филипп Гондер, венгерский еврей из Нью-Йорка. Мужик честный, но трусоватый. Приехал «в поле» тоже в основном ради бабок, у него большая семья в Америке. Старайся с ним не спорить. Короче, сиди тихо и лови кайф. Мог бы и в Южный сектор загреметь, в так называемую «столицу» Краины, заштатный городишко Книн, страшная дыра. Или в Северный сектор, который почему-то ниже Западного и Восточного, совсем рядом с Загребом, даже снаряды могут долететь из Краины. Но туда начальство наше все время наезжает, переговоры, то да се, обстановка нервная, все на виду. Не ровен час и под горячую руку попасть. А от твоего Восточного Эрдута до Загреба добрых четыреста кэмэ, то есть на отшибе, спокуха, если не дергаться…