В погоне за счастьем - стр. 59
– В самом деле? – удивилась я.
– Точно. Я хочу сказать, армия не блещет эрудитами. И уже очень давно меня не оскорбляли так грамотно.
– Я искренне прошу у вас прощения. Его иногда заносит.
– Как я уже сказал, это было забавно. И теперь я знаю, откуда у вас левый крен. Очевидно, это семейное.
– Никогда об этом не задумывалась.
– Вы просто скромничаете. Как бы то ни было, Сара с одной «р»… Смайт… мне действительно пора откланяться, поскольку завтра ровно в девять ноль-ноль мне заступать на дежурство.
– Тогда пошли, – сказала я.
– Но я думал…
– Что?
– Не знаю. После того шоу, что мы устроили с вашим братом, я подумал, вы уже не захотите идти со мной.
– Вы ошиблись. Если только вы не передумали…
– Нет, нет… уходим отсюда.
Он взял меня под локоть, увлекая к двери. У порога я обернулась и встретилась глазами с Эриком.
– Уже уходишь? – выкрикнул он из толпы, явно недовольный тем, что меня уводит Джек.
– Завтра на ланче «У Люхова»? – прокричала я в ответ.
– Если ты туда доберешься, – сказал он.
– Поверь мне, она там будет, – бросил Джек, закрывая за нами дверь. Когда мы спустились вниз, он притянул меня к себе и страстно поцеловал. Поцелуй длился долго. А потом я сказала:
– Ты не спросил моего разрешения.
– Ты права. Не спросил. Можно поцеловать тебя, Сара с одной «р»?
– Если только ты перестанешь добавлять к моему имени эту дурацкую присказку.
– Идет.
На этот раз поцелуй длился целую вечность. Когда я наконец оторвалась от него, то едва могла устоять на ногах – так кружилась голова. Джек тоже казался пьяным. Он обхватил мое лицо ладонями.
– Ну, здравствуй, – сказал он.
– Да, здравствуй.
– Знаешь, я должен быть на Верфях…
– Ты говорил. Ровно в девять. А сейчас сколько? Еще нет и часа.
– Вычитаем время на дорогу до Бруклина, и у нас остается…
– Семь часов.
– Да, всего лишь семь часов.
– Достаточно, – сказала я и снова поцеловала его. – А сейчас купи мне что-нибудь выпить.
3
Мы оказались в «Львиной голове» на Шеридан-сквер. Накануне Дня благодарения народу в кафе было немного, и мы смогли уединиться за тихим столиком. Я быстро выпила два «Манхэттена» и позволила уговорить себя на третий. Джек предпочел «ерш»: чистый бурбон с пивом вдогонку. В «Львиной голове» всегда царил полумрак. На столиках горели свечи. Пламя нашей свечи прыгало взад-вперед, напоминая светящийся метроном. В отсветах пламени вспыхивало лицо Джека. Я не могла оторвать от него глаз. С каждой секундой он казался мне все красивее. Возможно, потому, что он и впрямь был чертовски хорош, в чем я уже успела убедиться. Великолепный рассказчик. И что самое ценное, внимательный слушатель. Мужчины становятся намного привлекательнее, когда они просто слушают.
Он сумел меня разговорить. Казалось, ему хотелось знать обо мне все – о моих родителях, о детстве, школьных днях в Хартфорде, учебе в Брин-Море, работе в «Лайф», о рухнувших писательских амбициях, о моем брате Эрике.
– Неужели он и вправду десять лет читает «Дейли уоркер»?
– Боюсь, что да.
– Он из «попутчиков»?
– Пару лет он состоял в компартии. Но в ту пору он писал пьесы для федерального театрального проекта и протестовал против всего, что пытались воспитать в нем родители. И хотя я никогда не говорила ему об этом, я действительно думаю, что своим членством в партии он просто отдавал дань моде. Красный был цветом года и стилем жизни всех его друзей… но, слава богу, он перерос этот период.