В плену Левиафана - стр. 13
Скорее всего фломастера, учитывая легкий спиртовой запах. Такие нелепые игры в раны и кровь больше свойственны мальчишкам, а не старикам. Пятилетнему Эрику, а никак не синьору Тавиани, которому вот-вот стукнет девяносто. Рисованная полоса несколько принижает торжественность момента, переводит смерть из разряда драмы или даже высокой трагедии в плоскость водевиля. Подобное положение дел кажется Алексу неправильным, и он решает избавить шею синьора Тавиани от дурацкой компрометирующей полосы. Через несколько минут операция по очистке успешно завершена, правда, носовой платок, вытащенный Алексом из кармана мертвеца, оказался безнадежно испорченным. Но вряд ли кто-то озаботится платком, когда речь идет о кончине старейшего жителя К. Остается слегка подтянуть галстучный узел и – все.
Готово.
Синьор Тавиани стараниями Алекса вновь превратился в благообразного старца и полностью готов ко встрече с представителями полиции, которые должны констатировать его смерть. Заодно нужно поставить в известность кого-то из врачей, синьора Фреддури, к примеру. Он живет в нескольких кварталах от старика, и его присутствие совсем не помешает.
…Последующие события развивались довольно рутинно: вызванный Алексом синьор Фреддури (врач общей практики) констатировал смерть от сердечного приступа. Вызванные синьором Фреддури представители полиции коротко допросили Алекса. В ходе десятиминутной беседы Алекс почему-то не упомянул об истинной причине визита (запонках из арабских монет). Он сообщил синьору Виладжо, лично снимавшему показания, что заглянул к старику, чтобы вернуть пять евро.
– Что еще за пять евро? – удивился синьор Виладжо.
– Долг за вчерашнюю покупку. Синьор Тавиани вчера купил у меня рубашку за тридцать пять евро. И дал две купюры по двадцать евро. Сдачи у меня не было, и мы договорились, что пять евро я занесу ему сегодня. Я пришел и увидел все это… Что мне делать с пятью евро?
– Положи их обратно в кассу, а лучше – купи цветов на эти деньги. Выразишь таким образом почтение к покойному, – после небольшой паузы посоветовал Алексу синьор Виладжо. – А деньги старику больше не понадобятся.
После этого Алекс был отпущен на все четыре стороны. Он вернулся в магазин и до конца рабочего дня размышлял о смерти синьора Тавиани, а также о красной полосе, которая была им уничтожена. Правильно ли он поступил, стерев фломастер? Наверное, правильно, ведь таким образом он защитил старика от ненужных пересудов. В К. годами ровным счетом ничего не происходит, и на любое микроскопическое событие жители набрасываются, как голодные собаки на кость. Смерть микроскопическим событием не назовешь, ее обстоятельства все будут рассматривать едва ли не под лупой. И кривотолков, связанных с полосой на шее покойного, избежать не удастся. Синьору Тавиани припомнят и нелюдимость, и обособленное существование, и прошлое, в котором был подъем на гору, к убитым альпийским стрелкам.
Нет, Алекс все сделал правильно.
Другое дело – запонки. То, что совершил Алекс, можно назвать банальным воровством. Он прикарманил вещь, ему не принадлежащую, но тут стоит вспомнить мудрое изречение синьора Виладжо: «Деньги старику больше не понадобятся». С некоторой натяжкой это можно отнести и к запонкам, ведь они склепаны из монет.