В плену Левиафана - стр. 28
– Прекрати немедленно! – снова подал голос Дэван, и на этот раз я уже не смогла стерпеть боли, с которой он практически начал выламывать мне пальцы. – Ты ведёшь себя как настоящая дикарка!
– Уберите руку, мистер Честон, – приказал Уилен, рыча на него, словно тот посмел поднять руку на его собственность! Всегда удивлялась, как можно с таким спокойным выражением лица практически заживо сжигать человека своими глазами. Огненные искры животного бешенства так и вылетали из его нечеловеческого взгляда, накаляя и без того напряженную атмосферу до самого предела. – Или…
– Прошу прощения, – подскочила на ноги, став единственной преградой на пути неизбежного скандала. – Дэван прав, и мне не стоило вести себя подобным образом.
На этот раз я уже сама взяла Хэммела за огромную руку, без какого либо смущения потянув к танцующим. Наверное, это было впервые, когда страх за Дэвана стал сильнее моего собственного. Я не хотела подставлять под удар самого близкого своего человека. Не хотела причинять вред единственному, кто остался у меня во всём мире. И если даже ради этого от меня требовалось стиснуть зубы и потанцевать с мужчиной, что вызывал откровенное пренебрежение.
Наплевать, что будет. Если ему так сильно захотелось показать, кто именно здесь самый главный, то так тому и быть! Я проглочу неприязнь, которая возникает каждый раз, когда он ко мне прикасается. Научусь дышать ртом, чтобы не чувствовать аромат ладана, и выполню его желание с ювелирной точностью.
Впервые меня радовало, что я достаю ему всего лишь до подбородка. Ведь это дало ту редкую возможность не смотреть ему в глаза, которые с каждым разом всё больше и больше заставляли меня нервничать.
– Ну надо же, какая жертвенность, – усмехнулся мужчина, произнося слова с каким-то непонятным пренебрежением. – Готовы ради своего жениха в огонь и воду?
– А, по-вашему, это плохо? – на самом деле я до последнего надеялась, что танец ограничится простым облапыванием, но пропустить мимо ушей подобное ехидство оказалось достаточно сложно. – Семья – единственное, что имеет смысл в этом мире. И я сделаю всё, чтобы защитить своих родных.
– Правда? А вы уверены, что ваш спутник разделяет ваше мнение?
– Не верите в семейные ценности?
– Семейные ценности. Верность. Преданность. Дружба. Любовь. Не верю ни во что из этого списка, – бесчувственно заявил мужчина, лишний раз подтверждая моё о нём представление, как о бездушном куске ожившего камня.
– Что ж, в таком случае мне искренне вас жаль, Уилен, – как-то самом собой вырвалось его имя, хотя он даже и близко не давал мне разрешения обращаться к нему подобным образом. – Ведь это значит, что вы на редкость несчастный человек.
– Несчастный? Нет, Анна, отсутствие привязанности делает меня не несчастным, а на удивление сильным и свободным, – набрал он полную грудь воздуха, и от этого простого жеста я тут же напряглась как струнка, практически слилась с ним воедино.
И снова это ощущение тёплого камня пронзило меня, заставляя почувствовать, какая же я маленькая по сравнению с эти гигантом. Словно крохотная снежинка, случайно упавшая на огромную глыбу чёрного мрамора.
– Простите, конечно, но одинокий человек априори не может быть сильным. Что же до свободы… – пожала плечами, всё ещё не имея возможности нормально дышать. – Рано или поздно у каждого без исключения появляется желание остановиться и пустить корни. Это закон природы, мистер Хэммел, и даже ваше презрение не сможет этого изменить.