В плену королевских пристрастий - стр. 77
– Изверг! Что он Вам сделал? За что Вы так с ним? – пытаясь высвободиться и всхлипывая, с трудом проговорила она, из глаз ее просто ручьем потекли слезы.
– Миледи, прекратите истерику! Нашли причину… щенок сдох – тоже мне горе вселенского масштаба… Вы так ведь даже по мужу своему первому не рыдали, да и по мне вряд ли будете, – с издевкой проговорил герцог, пристально глядя на нее.
– Да как Вы смеете… – в глазах герцогини тут же высохли слезы, и полыхнула мрачная ярость, – нашли кого сравнивать с милордом Дмитрием.
– Это Вы про щенка или про меня? – рассмеявшись, спросил герцог.
– Не смейте меня больше даже касаться! – не отвечая на его вопрос, герцогиня оттолкнула его руку со своего плеча, развернулась и ушла. Виктор, все это время простоявший у нее за спиной, последовал за ней.
6
Около недели герцогиня не разговаривала с герцогом. Она вообще перестала выходить из своих комнат. Герцог пытался объясниться, ругался, наказывал при ней слуг, но она даже не смотрела на него.
Когда приехал король со свитой, герцогиня к гостям не вышла, и король сам пришел к ней.
– Алина, что это с тобой? Герцог жалуется, что ты с ним теперь даже не разговариваешь, – произнес он, входя в ее покои.
– Рада Вас видеть, мой государь, – склонила голову герцогиня. – Но не вижу проблемы в том, о чем Вы говорите. Разрешите моему супругу избивать не только слуг и животных, но и меня, и у него не будет больше причин жаловаться. Ему же не разговаривать со мной нравится, а издеваться надо мной.
– Алина, ты несправедлива, не говори ерунды… герцог не то, что издеваться, он даже дышать на тебя боится. На что ты так осерчала? Убил он щенка? Так, во-первых, не специально, а во-вторых, это был дворовый пес, которого держать в замке – моветон. Не место ему в замке. Тебе нравятся собаки? Скажи, герцог заведет тебе псарню. Хочешь иметь собаку в своих покоях? Опять же скажи, я выпишу тебе любую декоративную собачку, какую только пожелаешь, тебе привезут любую. В чем проблема?
– Неужели Вы не видите, Артур? Проблема не в собаке, а в отношении герцога ко мне. Мне не нужна псарня и не нужна диванная собачка. Он растравит первых и ненароком прибьет вторую, как только я привяжусь к ним. Позвольте мне уйти в монастырь, я не могу больше выносить его ненависть ко мне. Не могу.
– Алина, ты забила себе голову полнейшим вздором. Какая ненависть? Он унизил или оскорбил тебя чем-то? Скажи чем, и я позволю тебе туда уйти.
– Он не настолько глуп, чтобы открыто оскорблять меня… однако жизнь с ним для меня невыносима, мой государь.
– Все, кузина, прекрати. Будет причина жаловаться, жалуйся. Но пока ее нет, он – твой супруг, и будь добра, веди себя с ним соответственно. А сейчас переоденься и выйди к гостям. Я хочу тебя видеть.
– И не подумаю. Можете отправить меня в тюрьму, можете казнить, мне все равно.
– Миледи, не надо меня провоцировать, – голос короля заледенел, – не вынуждайте меня искать способы давления на Вас. Ведь я их найду… Поэтому будьте благоразумны. Я буду очень Вам благодарен, если Вы перестанете сердиться и, как истинная христианка, простите своего супруга и доставите нам удовольствие лицезреть Вас. Я выполню любое Ваше желание… кроме того, чтоб в монастырь отпустить, конечно. А все остальное постараюсь выполнить…