В плену королевских пристрастий - стр. 76
Вначале Виктор ждал, что герцог будет наказывать его во время ссор с супругой, но этого не произошло. Тот лишь неизменно в начале любого разговора с герцогиней бросал раздраженно: "А ну к ней в ноги, мальчик", а потом казалось, переставал даже замечать его.
Поэтому через какое-то время Виктор уже без внутреннего содрогания, а даже с любопытством, словно сторонний наблюдатель, стал следить за поведением герцога и его отношением к герцогине, пытаясь разгадать загадку их столь непростых взаимоотношений. Ему очень нравилась его госпожа, и он никак не мог понять, почему несомненно любящий ее герцог так упорно делает все, чтобы герцогиня явно с трудом выносила даже его присутствие.
А потом произошел случай, окончательно рассоривший супругов.
Началось все с того, что у большой дворовой собаки родились щенки, но молоко не пришло. Двое из трех щенков умерли почти сразу, а третий, самый крепкий лежал на конюшне и тихо скулил. Конюх попытался напоить его молоком из блюдца, но щенок не пил, толи не умел лакать, толи сил у него на это уже не было.
Герцогиня услышала его писк, когда собиралась на верховую прогулку. Узнав об умирающем голодной смертью щенке, она тотчас отложила прогулку, подхватила щенка на руки и унесла к себе в комнаты. Там она велела принести козье молоко, свернула небольшую тряпицу в виде трубочки, смочила ее в молоке и сунула щенку в рот. Тот тут же начал сосать. Герцогиня была довольна. Виктор заворожено наблюдал за ней. Такой радостной и счастливой он не видел ее никогда. Она не отходила от щенка около двух дней, лично кормя его, грея, массируя ему животик и убирая за ним. Еще слепой щеночек доверчиво полз к ней, тыкался ей в руки, и рядом с ней сразу замирал и переставал скулить.
Как только приехал герцог, герцогиня выбежала к нему на встречу и, с лучезарной улыбкой и сияющими от счастья глазами, стала рассказывать, как ей удалось спасти щенка от неминуемой смерти, видимо, не ожидая того, как он на это прореагирует.
Проронив: "Вы что притащили эту тварь в свои апартаменты, миледи?", герцог стремительно прошел к комнатам герцогини. Там он схватил беспомощного щенка за задние лапы и под его громкий скулеж потащил к выходу.
– Милорд, куда Вы его понесли? Зачем? – герцогиня попыталась схватить супруга за руку, но тот грубо оттолкнул ее.
– Я не потерплю, чтобы наш замок Вы превращали в псарню.
– Милорд, дайте его мне, его нельзя так держать, я сама его отнесу, куда скажете, отнесу, дайте, пожалуйста…
– Вы решили примерить на себя роль псаря, миледи? Неужели Вы думаете, что я позволю это моей супруге? Не позорьтесь. Идите к себе, молитву лучше какую-нибудь прочтите.
– Милорд, Вы вывихнете ему так лапы… прошу Вас, ну возьмите его по-другому, – в голосе герцогини послышались слезы.
Ничего не отвечая ей, герцог вынес щенка из замка, прошел на конюшню и, размахнувшись, с силой бросил щенка в угол. Щенок взвизгнул в воздухе, ударился о стену, дернулся и замер. Герцогиня, шедшая следом за герцогом, хотела броситься к нему, но герцог жестко схватил ее за плечо, после чего обернулся к конюху:
– Разберись с ним.
Конюх тут же склонился над щенком, а потом поднялся.
– Он сдох, Ваша Светлость, – тихо проговорил он.
– Ну и к лучшему, – кивнул герцог, по-прежнему держа герцогиню за плечо.