В плену искушения - стр. 26
Рустам был близок к тому, чтобы пнуть дверь ногой и остаться здесь, наедине с Марусей. И девочка не помогала в этой ситуации, так и стояла, глядя на него своими огромными глазищами, в которых Рус увяз по самые гланды, в которых утонул с радостью.
— Ставь в воду, — хрипло пробормотал Рус, но даже не пошевелился, чтобы выпустить Марусю из нежного, но крепкого захвата левой руки. А правую Нагашев стиснул в кулак так сильно, что зазвенели нервы от напряжения.
Знал, позволит себе больше и не сможет остановиться. А девчонка хочет в клуб. И Мила с Семеном, скорее всего, уже поднимаются в квартиру Маруси.
— Я сейчас! — спохватилась девчонка.
Рустаму пришлось отпустить ее, так и не поцеловав. Сам в мыслях стебался над собой. Яйца мнет вокруг малышки, как малолетка. С любой другой вел бы себя иначе. А вот с Марусей все по-другому. Да и не нужна ему другая. Маруся нужна.
Нагашев терпеливо ждал, пока девушка отыщет вазу для цветов, нальет в нее воду, поставит на стол. Наблюдал за Марусей, жадно впитывая каждое ее движение, и кайфовал от понимания того, что страха в ее робких взглядах, направленных на него, не было.
Выходит, шанс есть. Значит, не зря Рустам рвет жилы и наступает на собственное горло.
— Все, я готова, — широко улыбнулась Маруся.
Застыла в нескольких метрах от мужчины и вновь смутилась, не зная, как вести себя с ним сейчас. Хотелось занять свои руки чем-то, только бы кожу на ладонях так сильно не кололо от желания провести пальцами по мужской щеке. И таким сильным оказалось это желание, что Марусе стало страшно.
Скучала она по Рустаму. Собиралась быть дерзкой, храброй, язвительной. Словом, планировала вести себя с ним, как обычно.
А получилось все иначе. И язык словно чужой, едва-едва слова проговаривались. И Рус ведь слишком красивый, настолько, что мысли путались.
А взгляд его…. Отдельная песня.
И вдруг Маруся вспомнила, что приготовила для Нагашева небольшой подарок.
Безделица, не стоящая внимания. А подарить хотелось, потому что девушка собственными руками его сделала.
Мужской носовой платок взамен того, который Маруся выпачкала в крови. Возможно, Русу он и без надобности. А раз уж смастерила, и аккуратно буквы вышила красивым узором, то отдать нужно.
— Вот! Только не смейся! — предупредила Маруся и торопливо потянулась за небольшим свертком, перехваченным лентой.
Еще в школе соседская бабуля обучила Марусю рукоделию. Старшая сестра Леся была слишком непоседливой, чтобы заниматься таким скучным, по ее мнению, делом. А вот Марусе нравилось вышивать. У всех представителей семейства Завериных имелись вот такие платки с инициалами. И Марусе хотелось ответить приятностью Русу за часы.
Конечно же подарки вышли неравноценными, часы стоили гораздо дороже ткани и ниток. Но где уж Марусе найти что-то дорогостоящее в родной деревне? Даже если бы отец и выделил ей соответствующий бюджет, купить было попросту негде.
А потому Заверина и провела несколько вечеров за вышиванием сувенира для Нагашева.
Маруся, протянув сверток мужчине, ждала, когда он возьмет презент.
Видела, что Рус был растерян. Не ожидал, наверное. А Маруси стало приятно от того, что сумела удивить Рустама.
Рус перехватил ее запястье своими пальцами, нежно огладил тонкие венки чуть повыше браслета. Заметил, что она носит его подарок. А ведь сам выбирал специально для нее. Для Милы, Аделины Марковны, Алексии и Виталины Аркадьевны, жены друга Зверя и по совместительству матери Кира, Рус выбирал подарки не глядя. А для Маруси потратил целый час на поиски. Угодил, если девчонка носит его подарок.