В пепел - стр. 32
Лаис вздохнула и снова попыталась его напоить – у раненного явно начинался жар. Чтобы убедиться в этом, она потрогала ему лоб, а потом, не отнимая пальцев, аккуратно провела вдоль скулы и коснулась губ.
«Демоны! Да что ж такое с ней происходит? – отдернула она руку. – Не девочка же, в самом деле.»
Стараясь успокоиться, она набрала в миску холодной воды, оторвала еще одну полоску ткани и, намочив, положила ему на лоб. Ретен застонал, но метаться перестал, угомонившись, наконец. Так ее и застали вернувшийся Дари и приехавший с ним медик – весьма целомудренно меняющей больному холодные компрессы.
Мэтр Йени сходу оценил натюрморт из почти полной кружки и ложечки возле нее и вместо приветствия поинтересовался:
– Не пьет?
– Нет, не хочет, – откликнулась Лаис.
– Хочет – не хочет, пробормотал медик, намывая руки, – кому это интересно? Сейчас все выпьет.
Он решительно подошел к кровати, ухватил раненного за челюсть, нащупал там необходимые точки, нажал и начал вливать в отрывшийся рот воду из кружки. Ретен от такого обращения закашлялся, внезапно пришел в себя и вцепился мэтру в запястья, не сводя с него помутневшего взгляда.
– Специалист, – едко прокомментировал это Пепел. – Сразу видно – знает, что делать с трупами и как их поднимать.
– Мальчик, – поморщился Йени, безуспешно пытаясь освободиться, – ты меня еще в дороге так достал, что я готов перевести тебя в эту категорию совсем бесплатно и максимально быстро. Поэтому лучше не рискуй, испытывая мое терпение, а уйми своего знакомого. Сломает мне руки – сам себя лечить будет.
– Зато меня в трупы переводить станет не так удобно, – огрызнулся тот, но к постели подошел.
– Ретен, – пришел он на помощь девушке, уже сражавшейся за свободу мэтра Йени, – нормально всё. Свои. Да успокойся же!
Тот сфокусировал, наконец, взгляд на Лаис и сразу обмяк, откинувшись на подушки и выпустив медика. Тот потер запястья, снова поморщился и вынес вердикт:
– Не умрет. По крайней мере, не сразу.
После чего сдернул одеяло с раненного:
– Так, посмотрим, что у нас тут…
Ретен глянул на себя, осознал, что видит и попытался натянуть его обратно.
– Спокойно, молодой человек. Подозреваю, тут все всё уже разглядели, что хотели. Ничего нового мы им не откроем.
Лаис подхватилась и резво унеслась в кухню, заалев ушами. Вслед ей раздались смешки. В два голоса. И предостерегающее покашливание Ретена, отчего веселье тут же скисло.
«И правда, не умрет, – почему-то обозлилась она. – Выживет, если хватает сил опять наводить свои порядки и строить окружающих. Никуда не денется.»
И ухватив бутылку с крепким пойлом, неизвестно сколько времени стоявшим в кухонном шкафчике, вернулась с таким видом, будто ходила исключительно за ним:
– Вот. Пусть выпьет, вместо анестезии.
– Н-да, – согласился Йени, – не подумал. Мои обычные пациенты менее привередливы, анестезии не требуют. Как, впрочем, и дезинфекции. Что ж, приступим, раз так…
И развернулся к раненому:
– Вливать? Или сами употребите?
Ретен покорно потянулся к бутылке.
Мэтр провозился больше двух часов, штопая и обрабатывая многочисленные колотые и резанные дыры в шкуре своего пациента, серьёзные и не очень. А потом тщательно вымыл руки, с гордостью осмотрел свое творение, по горло замотанное в бинты, и обернулся к Лаис:
– Два глубоких ранения, которые пришлось шить; почти десяток ран без швов, но с перевязкой; перелом пятого и шестого ребра с фиксацией… И это не говоря про все остальное по мелочи. Деточка, того, что ты мне передала, за такую работу мало.