В опасной игре поневоле - стр. 25
Первым делом Никита обезвредил именно его выстрелом в верхнюю часть груди; возможно, этот четвертый телохранитель носил бронежилет, но, судя по тому, как он завалился, Никита попал в незащищенное место. Еще две тяжелые пули из “Вальтера” угодили в бойца с “Узи” и опрокинули его навзничь. Господин Цзун Гоу (или его копия) приподнял голову от стола и тотчас же получил пулю в средину лба. Затем, играючи, Фомин всадил два заряда в лежащего на полу китайца-двойника, создав дополнительные трудности телохранителям, которые пытались его оттащить. А в следующий миг Никите повезло. Эти двое все-таки приподняли китайца так, что открылось его лицо с выражением ужаса и боли. Никита выстрелил из обоих стволов и попал. Мысленно он поставил себе высший балл за стрельбу. Теперь оставалось немногое – выбраться отсюда живым и здоровым.
У входа уже маячили новые секьюрити в красных пиджаках. Фомин всегда знал, что китайцев много, но не настолько же! Эти у входа, конечно, слабые противники, однако не стоит искушать судьбу. Тем более, еще в первый раз осматривая ресторан, Фомин наметил себе другой путь отхода. Приходилось перемещаться не самым удобным образом, поскольку два уцелевших телохранителя теперь вовсю колбасили по нему с балкона, а они были нехилыми стрелками. Пританцовывая, Никита с обеих рук ответил по балкону и, оттолкнувшись, бросился всей своей массой на стеклянную перегородку. Вслед за ним в образовавшийся проем метнулось несколько обезумевших посетителей.
Несмотря на то, что от начала представления со стрельбой в ресторане прошло не более двух минут, ко входу уже подъезжали машины “скорой помощи” и полиции. С трудом Никита отцепился от участливых зрителей, которые явно посчитали его одним из пострадавших.
Знакомую, взятую на прокат «Мазду», он обнаружил неподалеку, сразу за террасой. За рулем сидел один из парней Ибрагима, другие его люди, по логике, должны были ошиваться внутри, на площадке для игр, чтобы своими глазами оценить результаты блестящей операции. Водитель мог обозревать вход в китайский ресторан, и сейчас, видя там непонятное оживление, пытался понять, что же такое происходит. Фомин незаметно подошел сзади и плюхнулся на пассажирское сидение.
– Ну, что, чучело, кто за кем должен присматривать, не знаешь?
Водитель, как выяснилось, понимал по-русски, и даже умел произносить отдельные слова.
– Не убивай меня! – произнес он, со страхом глядя на Никиту.
– Дело в шляпе! Где мои деньги?
– У меня их нет… у нас их нет…
– И не было! – догадался Фомин.
– Не убивай меня, Аллахом прошу!
– Поехали отсюда!
Через два квартала Никита попросил остановить машину. Он просто ударил незадачливого водилу, и тот вырубился – кратковременная потеря сознания, до потери пульса еще далеко.
Времени было в обрез, приходилось считаться и с возможностью преследования. Никита наметил себе сменить по меньшей мере два такси, прежде чем доберется до аэропорта Ларнаки.
Чашка кофе стоила здесь целое состояние. Приходилось думать об этом, ведь он, Никита Фомин, уже не миллионер. Того немногого, что ему удалось привезти с собой с Кипра, надолго не хватит. Тем более, что это уже четвертая чашка кофе за сегодня. Неполезно.
Три первые Никита выпил утром, когда, изображая ленивого бездельника, караулил своего бывшего компаньона Замараева. Почти полтора часа просидел он у окна в кафе на Мясницкой, прежде чем, наконец, узрел его, жизнерадостного жирного кота, Александра Вазгеновича Замараева. Тот беспечно прошел в каких-нибудь двадцати метрах от Никиты, даже не взглянул в его сторону. Можно поспорить, Замараеву и не снилось, что Никита давно уже в Москве.