В объятиях бандита - стр. 20
Серёжа работал дальнобойщиком. Где-то под Тверью на него напали, фуру угнали, а его самого нашли в канаве с перерезанным горлом.
Милиция, конечно, так никого и не поймала до сих пор. Хотя все прекрасно знали, что это дело рук промышляющей в том районе ОПГ.
– Я так жалею, что он не видит, как она растёт, – всхлипнула Лена, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – А как Юлька-то на него похожа стала! Ты заметила? Те же глаза, тот же упрямый подбородок…
– Да, – кивнула я, сжимая её руку крепче. – Очень похожа.
– А ещё мне так тяжело одной, – продолжала сестра. – Ты не представляешь, Алин. Дом старый, всё время что-то сыпется. То крыша потечёт, то печь начинает дымить… Приходится постоянно то одного соседа просить помочь, то другого, как будто у них своих дел не хватает. Знаешь, как мне неудобно перед ними, Алин? Будто попрошайка какая-то…
Я слушала сестру и думала о Лёше. Вспоминала, как он привёз в больницу этого порезанного Кирпича…
И думала, что он ведь тоже наверняка состоит в какой-нибудь ОПГ, не иначе.
Всё указывало на то, включая мою интуицию. От этого парня волнами исходили сигналы опасности. Я точно знала – он не ангел. И вполне вероятно, на его руках тоже есть чья-то кровь…
Мне вдруг стало мерзко. Сначала от этой мысли, а потом – от самой себя. Как я могла заигрывать с человеком из того мира, который принёс моей сестре столько горя? Как могла мечтать о нём, думать о его руках, глазах, запахе?
– Лен, не плачь, – встала я и обняла сестру за плечи, прижавшись к ней щекой. – Всё будет хорошо. Я всегда помогу тебе чем смогу. Ты же знаешь.
– Знаю, – шмыгнула носом Лена. – Прости меня, Алинка, за эту истерику… Просто иногда накатывает.
– Давай-ка уже ложиться спать, моя хорошая. Идём.
Я помогла ей встать и проводила до спальни. Лена, как и её дочь, уснула почти мгновенно, даже толком не раздевшись.
Я стянула с её ног шерстяные носки и укрыла краем одеяла, а потом вернулась на кухню. Убрала остатки еды со стола, закрыла форточку и потом тоже пошла спать.
Утро началось рано. В шесть я уже была на ногах – привычка после больничных дежурств. Растопила печь, поставила чайник.
Лена пришла на кухню бледная, с опухшими от вчерашних слёз глазами.
– Утра, – буркнула она, садясь за стол. – Голова трещит.
– Сейчас заварю чай, – ответила я, доставая жестяную банку с заваркой. – Как спала?
– Как убитая, – потёрла виски сестра. – Спасибо, что вчера возилась со мной. Знаю, я невыносима, когда напьюсь.
– Да брось, – отмахнулась я. – Всё нормально было.
После завтрака сестра ушла кормить кур, а я взялась за уборку. Протёрла пол влажной тряпкой, смахнула пыль с буфета, подоконников и этажерки с книгами.
Дом Лены был старым, построенным ещё при Сергеевых родителях. Деревянные крашеные полы выцвели до светло-рыжего оттенка, стены, оклеенные старыми обоями, кое-где вздувались от сырости.
Но несмотря на всю эту ветхость, в доме было уютно. Кружевные салфетки на комоде, горшки с геранью на подоконниках, вязаные коврики на полу – всё это создавало особую атмосферу. Мне было хорошо у Лены. Даже лучше, чем в своей квартире…
Вскоре проснулась Юляшка и выбежала на кухню в обнимку со своей новой куклой.
– Тётя Алина! – радостно завопила она, бросаясь мне на шею. – Смотри, как я Барби одела!
На кукле красовалось незамысловатое платьице, смастерённое из носового платка.