В недрах ангелы не живут - стр. 17

– Жить-то вряд ли, это было миллионы циклов назад, когда афалии отказались жить парами, по начертанному Природой, занимались только блудом. Господь разгневался, сбросил светило с небосвода наземь, оно пробило твердь и расплавило, образуя огромный шарик. Вода равномерно растеклась по нем, затопив все, но кипучая твердь до сих пор порой прорывается вулканами. Небеса остыли, превратившись в лед. От такого переустройства Мира слабейшие особи одного пола исчезли, оставив на вымирание вторую половину, – резко оборвал слова фермер. – Блудствуйте! Если сможете. Но детей вам не видать, – словно на митинге, он с новой силой вскрикнул, задрав голову вверх.

– Так откуда я появился? И другие младшие особи? – в недоумении я взглянул на печальный вид старика.

– Бог, смиловавшись над нами, раз в цикл из пещеры небесного свода ближе к южному полюсу, из Лона Матери, посылает нам малька для поддержания популяции афалий, видно, не пришло время искупления греха. Сейчас там обосновалась клиника, медперсонал дежурит круглоциклично, ведь младенец проходит многокилометровый туннель, прежде чем попадет в относительно теплые воды. Многие взрослые афалии годами стоят в очереди, в том числе и я стоял, на получения права воспитать ребенка, – старик тяжело вздохнул и с горечью в устах продолжил. – Мне уже не получить, не воспитать себе преемника. Боже, смилуйся! Верни вторую половину особей, верни возможность растить детей.

– Миллионы лет…. За это время Центр Мира может остыть, постоянно охлаждаясь водой, тогда и закончится Искупление, – предположил я.

– Это вряд ли. По преданиям, бог Юпитер терзает душу нашей Тверди, не давая ей остыть, этим он терзает и наши души.

– Разве боги есть?

– Бог был всегда и будет навеки. Вот мы создаем свой мир, зачем?

– Чтоб лучше жить.

– Зачем? – вопросительно взглянул Валерион в мои глаза. Острый пронизывающий взгляд, казалось, прошел насквозь, подавляя мои намерения сказать пакость в ответ. – Потому что мы строим его не только для себя, мы строим для будущих поколений.

– Зачем? – задал я его же вопрос.

– Не знаю. В поколениях наше будущее, чтобы достойно заняли наше место, и мы не только строим наш огромный мир, но и воспитываем его, лелеем, – помолчав, продолжил. – Так же с нами поступает Бог, он нас создал, как детей, и растит для настоящей взрослой жизни.

– И когда она начнется? Может, мы уже, наоборот, угасаем, раз нас наказал он, свергнув в пучину вод с тверди.

– Теперь мы пока копаемся в песочнице. Мы родились в большом мире, теперь проходим детский сад, и это наш маленький мир для маленького народа. Вот когда мы возмужаем, нам предстоит познать ледяной небосвод.

– Добраться до бога Юпитера? Разве это не кощунство?

– Скорее, это последнее испытание. Мы должны проникнуть через холод и предстать в поклоне перед Всевышним.

Незаметно для себя мы подплыли к его домику. В нем, в клети, плавали три медузы, выпуская пузыри кислорода под потолок. Весь домик представлял собой шарообразную чашу, сложенную из камня с круглым потолком, по нему была натянута шкура камелии, которая не пропускала кислород наружу, посреди комнаты был сооружен постамент, на который Валерион любезно предложил влезть.

– Круто! – воскликнул я, когда прилег на верхнем камне, очутившись в воздушном пузыре.