В лабиринте версий - стр. 21
– Принеси мне воды, – попросила Калиста Никоноровна.
– Еще раз стукнешь – посажу на цепь! Понятно? – рявкнул он во всю глотку.
– Как ты со мной разговариваешь?! – завизжала она.
– Послушай, ты, карга старая! Будешь отравлять мою жизнь – утоплю в сортире, и все решат, что это несчастный случай. Ты поняла?
Трубопроводов был на грани, отделяющий слова от действия, и Калиста Никоноровна, чтобы не искушать судьбу, молча повернулась на бок и укрылась с головой одеялом.
Понятно, что ни о каком сне уже и речи быть не могло. Проклиная Заполярных, Ты, старую каргу и тот день, когда черт дернул его отправиться в путешествие, Трубопроводов принялся одеваться. Еще на военных сборах в институте он освоил один вполне доступный способ снятия стресса: одеваешься, выходишь из дома и идешь, куда глаза глядят на максимально возможной скорости.
Как я уже говорил, место для прогулки было великолепным. Тишина и волшебство. Абсолютная тишина в плане ветра. Сосновый лес. Легкий туман, придающий лесу некую сказочную таинственность…
Лес действительно хранил сказочную тайну. Пройдя не более 30 минут, Трубопроводов вышел на полянку, сплошь поросшую истинной царицей полей. Сорвав несколько верхушек, он отправился домой, не забыв прихватить в ларьке пачку папирос.
Калиста Никоноровна демонстративно страдала от жажды и голода, запершись в своей комнате, что было даже к лучшему. Разогрев духовку до нужной температуры, Трубопроводов сунул туда свой пробник. Комната наполнилась приятным запахом. Плохого настроения как ни бывало. Душа взлетела ввысь и принялась щебетать. Трубопроводов включил музыку, KMFDM, но даже это не заставило Калисту Никоноровну прекратить свой бойкот.
Когда трава достаточно хорошо подсохла, Трубопроводов забил стандарт и выкурил его прямо на кухне. Трава оказалась не то, чтобы совсем плохой, но для курения он предпочел бы что-нибудь получше – зачем растрачивать здоровье на всякую дрянь. Немного подумав, он решил наварить молока. Желая поскорей воплотить это решение в жизнь, Трубопроводов захватив сумку и секатор, отправился снова в лес. Домой он вернулся с полной сумкой. Сбегав в ларек за молоком, он приступил к делу.
На запах выползла Калиста Никоноровна.
– Что ты тут готовишь? – поинтересовалась она голосом умирающей.
– Варю китайский чай. Очень помогает при нервах, – ответил он.
– А на меня сваришь?
– Как пожелаете.
– Конечно, желаю, – ответила она, и чтобы Трубопроводов не смог ее обделить, осталась на кухне.
Когда молоко остыло, Трубопроводов налил в чашки грамм по пятьдесят. Остальное, чуть более литра, он убрал в холодильник.
– Это и все? – разочаровано спросила Калиста Никоноровна.
– Вам хватит.
Калиста Никоноровна осторожно понюхала напиток, потом сделала маленький глоток.
– А ничего, – сказала она, еще раз пригубив из чашки, – мне даже нравится.
Трубопроводов подходил к молоку более традиционно. Считая, что оно гадко на вкус, он выпил свою порцию залпом и запил уже чистым молоком.
– А можно еще? – спросила Калиста Никоноровна, незаметно для себя опустошив кружку.
– Поймите, мне не жалко, но это лекарство, так что давайте отложим добавку.
– Тогда я пошла к себе.
В ожидании кайфа Трубопроводов включил телевизор. Кайф, как истинный разведчик, пришел незаметно, и Трубопроводов понял, что его прет, когда телевизор, высморкавшись, принялся цитировать Пушкина. В паузах между цитатами телевизор зевал брызгал слюной и даже подмигивал своим еще не совсем плоским экраном. А вокруг простиралась бесконечная металлоконструкция, уходящая за горизонт во всех четырех измерениях.