В лабиринтах убийств - стр. 14
Следующий кадр – и мы с ней уже закадычные приятельницы. Ее легкий снобизм меня не напрягал, наоборот, даже немного забавлял. Особенно, когда выяснилось, что ее мама – родом из Конотопа. Зато я оценила ее доброту и готовность помочь. А еще критический ум, который уравновешивал мою наивную доверчивость. Общение с нею не тяготило, потому что я не чувствовала себя ни «жилеткой», ни Армией спасения. Мы не вторгались в личный мир друг друга. Никто никого не терзал обстоятельными рассказами о жизни и страданиях неизвестных собеседнице людей. Покурили, поговорили на интересующие обеих темы, и каждая в свою норку разбежалась.
Вот так, по мановению судьбы, я оказалась сотрудницей Департамента культуры, обросла новыми знакомствами и получила во владение служебную однокомнатную квартиру. Я гладила и целовала голые стены и пол, потом устроила новоселье на одну персону и до ночи исполняла танец первобытного человека вокруг стоящих на полу бутылки с мартини и граненого стакана. Уже за полночь, обессиленная, рухнула на пол и заснула как убитая, завернувшись в махровое банное полотенце. Первый месяц я проспала на матраце, который великодушно презентовала мне Милка, а с первой зарплаты купила раскладной диван. «Бабушка» расщедрилась и разрешила забрать домой списанный компьютер – старенький, ободранный, с квадратным системным блоком. Но для меня это был предел мечтаний, окно в большой мир. Первым же сайтом, на который я зашла сразу, как только подключила интернет, был файлообменник. С него я скачала все фильмы про Дашу Васильеву. Трудилась до утра и полностью удовлетворенная сделанным, бодро понеслась на работу.
Моя благодетельница была дамой старорежимной, воспитанной на печатной машинке «Украина» и фотографиях, проявленных в ванной комнате. Под стать ей были и остальные сотрудницы – бывшие культорганизаторы, руководители народных театров и труженицы домов политпросвещения.
Я отлично вписалась в нехитрую схему работы Департамента. С огромным энтузиазмом накинулась я на работу, которой завалила меня благодарная «бабушка». Фотографировать профессиональным аппаратом и сразу перебрасывать фото в компьютер, составлять красочные презентации, превращать скучные тексты в занимательные блок-схемы – всем этим я готова была заниматься целые дни напролет, игнорируя трудовой распорядок и не щадя организм. В награду за мой труд еще и платили пристойные деньги.
А еще я обожала свою начальницу. Да, Валентина Ивановна была осколком прошлого, но каким восхитительным. И выражалась она всегда правильно и торжественно, полностью строя предложение и употребляя слова, которые давно вышли из нашего лексикона. Например, туалет она называла уборной, зимний шарф для нее был только кашне, а плечики для одежды – тремпелем. Еще она говорила: «вероятно»:
– Вероятно, сегодня Вам, Тамара, будет над чем потрудиться.
Или вот еще:
– Томочка, будьте добры, никогда не употребляйте слова-паразиты: «Вот», «Ну», «Значит».
Правда, шикарно? Кто сейчас так тревожится о чистоте языка?
За спиной ее величали «бабушкой», хотя внешне она выглядела совершенно наоборот. Легкая походка, мягкий взгляд, на лице всегда улыбка. Валентина Ивановна принципиально не носила брюк и черных колготок, а придя на работу, доставала из шкафа строгий «английский» пиджак и «лодочки». Если ей предстояли деловые встречи на выезде, она переобувалась в любимые туфли в машине.