В гостях у турок. Под южными небесами - стр. 70
– Послушай, Николай! Ты уж не спрашивай одного шампанского, – сказала ему жена. – Ты уж закажи и хороший завтрак. Я ужасно есть хочу. Надо нам позавтракать перед отъездом. Вот и господин прокурор разделит с нами трапезу. Надеюсь, что вы не откажете, мосье…
– Авичаров… – подсказал прокурор и ответил: – Могу только поблагодарить, хотя, право, мне так совестно…
– Ну вот… Какая же тут совесть! Ведь не взятку же мы вам завтраком подносим, что вы не нашли состава преступления в проступке моего мужа, а просто нам приятно позавтракать в компании. Ведь каждый день мы с мужем глаз на глаз, так вообразите, как нам это надоело! И наконец, мой муж любит выпить, а я не пью, и ему выпить не с кем, – закончила Глафира Семеновна.
– Верно, верно! – подхватил Николай Иванович. – А сегодня на радостях, что мой переполох так благополучно кончился, я готов пображничать с особенным удовольствием!
Вошел коридорный и подобострастно остановился у дверей.
– Завтрак нам нужен, – весело обратился к нему Николай Иванович. – Как завтрак по-болгарски?
– Подхаеване, экселенц!
– Цыц! Не смей меня так называть! Никогда я экселенцем не был, – погрозил ему пальцем Николай Иванович. – Так вот, подхаеване на три персоны нам требуется. Что вы можете подать нам самого лучшего? Впрочем, о завтраке поговорим вон в той комнате. При госте завтрак не заказывают.
И Николай Иванович повел коридорного в соседнюю комнату.
Завтрак был обильный, хотя и не отличался особенною изысканностью. Как и вчера, кушанья, принесенные из ресторана, не находящегося при гостинице, были только теплы, но все это не мешало компании и в особенности Николаю Ивановичу и его гостю, прокурору, есть их с большим аппетитом. Были поданы бульон, жареная константинопольская рыба скумбрия, бифштексы с картофелем и солеными оливками вместо огурцов и кондитерское пирожное. На закуску – сардинки, икра и русские кильки из Ревеля. Перед закуской пили русскую водку с московским ярлыком на бутылке, которую коридорный, шаром катавшийся от усердия, принес с особенною торжественностью и говорил, мешая русскую речь с болгарской:
– В гастрономическом складе Панахова все есть. В Вене того не найдете, господин, что есть в складе Панахова. Спросите молока от птицы штраус – и то есть.
– А ну-ка, принеси штраусового молока бутылку! – засмеялся Николай Иванович.
– Позвольте, позвольте… Да вы меня и без птичьего молока на убой закормите, – заметил прокурор, обозревая яства, которые были все сразу принесены из ресторана и все сразу поданы.
– Так и надо-с, так и надо по русскому обычаю. Ну-ка, по рюмочке русской водочки, да с килечкой…
– Охотно, охотно выпью русской водки. Давно ее не пивал. Ведь у нас здесь есть водка – ракия, но она из слив гонится, очень душиста, и ее пьет только простой народ. Ну-с, за ваше здоровье!
Прокурор чокнулся с Николаем Ивановичем и при этом последний воскликнул, обращаясь к жене:
– Глаша! Кто бы час тому назад мог поверить, что я с прокурором буду водку пить!
И он ловко, по-русски опрокинул себе в рот рюмку с водкой.
– Повторить! – обратился он через минуту к прокурору. – Об одной рюмке нельзя. Об одной хромать будем.
Было повторено, и сейчас же последовал возглас Николая Ивановича:
– По третьей, господин прокурор! Бог троицу любит.