В городе на краю легенд - стр. 43

Всё слова. Обычные, с запахом перегноя, по которыми кроется твердь вечно стылой земли. Инквизиторы — почти люди, не маги, но чем дольше служат Святому ордену, тем меньше в них человеческого. Писчие перья Создателя, им всё равно, кому выписывать каллиграфическим почерком приговор.

Но Вайю Стево им не отдаст. Даже если придётся пожертвовать остальными, они сильные, уйдут от погони.

— Всё будет хорошо, я вернусь утром, — Стево был растерян не меньше Вайи. Если бы мог, остался бы тут с нею да не позволят. И Тиорел лишний раз убедится, что она ему слишком дорога, значит, надо оставить девушку в заточении ещё на день. Или на неделю, а там и до приговора недалеко.

— Хорошо, — Вайя держалась, разве что ресницами хлопала чаще обычного. И руку первая отдёрнула.

— Доброй ночи, домин Тиорел. Я вернусь утром.

Инквизитор самолично открыл дверь и кивнул двум помощникам, одетым в чёрное. Стево поспешил выйти и не оборачивался, пока не очутился на свежем воздухе.

Как добрался до стоянки, сам не помнил, ощущал на себе недобрые взгляды мирян, но это его не волновало. Пока Инквизитор не выставил дело на суд, можно надеяться.

Вон и Петру с половины Пути вернулся, Создатель им благоволит. И всё же уснуть сегодня вряд ли удастся, надо бы к Камелии сходить, она будущее знает, что и подскажет, и подготовиться к побегу.

Стево взглянул на предзакатное небо без единого облачка. И птицы смолкли, не летают. Арад затаился, он слушает его мысли. Стево был уверен, что главное — очутиться за городскими воротами, а там будет легче. Рано или поздно всё образуется.

10. Глава 10

Вайолка

— Хорош жених — покинул тебя и не оглянулся. Ты одна теперь, но не огорчайся. Любой из нас одинок перед ликом Создателя.

Домин Тиорел вил вокруг неё паутину, Вайолка ощущала себя безвольной бабочкой, сложившей крылья на милость победителя.

Это пройдёт, ей бы к Силе внутри воззвать, но та молчала. Таилась внутри, выжидательно смотря на ту, кто посмела от неё отказаться.

Вайолка впервые ощутила Силу не как часть себя, а как что-то чужеродное.

— Протяни руку. Правую, — нахмурился Инквизитор и укоризненно покачал головой, едва взглянув на знак на запястье, оставленный им же самим несколько днями ранее.

Вайолку от этого жеста замутило.

— Воды? — с небывалым доселе участием в голосе спросил Инквизитор. И, не дожидаясь ответа, сам налил полный стакан.

Вайолка уже и видела его как в тумане. Приняла воду и выпила залпом, проглатывая вместе со слезами отчаяния и слова благодарности. Боялась не за себя, да какая разница!

Надо было бы в ноги домину Тиорелу падать или найти в себе гордость и молча отвергнуть любые попытки завязать разговор. И то и другое в равной степени наивно, Стево говорил, а он с этими Инквизиторами теснее был знаком, что ни один мирянин ещё не оправдался перед судом Святого Ордена. А уж ведьма или ведьмак и подавно!

Значит, всё напрасно. И надежда, и её дитя, не успевшее как следует укрепиться, и даже их со Стево любовь зазря пропадёт. Да и остальных в сырую землю по грудь утащит!

— Лучше?

— Да, домин. Благодарю за доброту.

И всё же верилось, что не всё потеряно. Ну не может этот домин-Инквизитор с таким потухшим и усталым взглядом оказаться «жестоким пособником умерщвления невинных». Так говорил Стево, ему брат Ионел читал умные книги, когда выхаживал отрока, подобранного на дороге.