В городе на краю легенд - стр. 17
Стево никогда не представлял на её месте других женщин, и это было настолько чувственно, что внизу живота откликалось что-то на его страсть. Вайя научилась разделять плотские радости с мужчиной и перестала этого стесняться, видя, насколько это приятно Стево.
С недавнего времени она даже прекратила бояться Создателя. Не покарает больше, чем тогда, когда позволил Вайолке родиться с запертым даром.
Любимый ушёл через пару часов, поцеловав засыпающую Вайю в лоб.
— Госпожа, Вэли сказал вас разбудить. Пора готовиться! — Петру топтался возле двери. Вайолке стало стыдно: наверняка не спал целую ночь и день, боясь её потревожить!
— Да, встаю.
— Я сейчас воды горячей натаскаю. Мигом!
Не успела Вайя ответить, как Петру исчез и вернулся через минуты три с кадкой тёплой воды, наполнил бочку и ушёл. Оставалось привести себя в порядок для вечернего представления. Вайолка ассистировала Вэли, а ещё гадала на птичьих костях, которые хранила в мешочках. На самом деле, гадать она не умела, но улавливала настроение того, кто пришёл за ответом. Его чаяния и силы, стоящие за плечами.
У каждого за спиной таится Тьма и Свет, они борются, и кто-то один побеждает. Победа неокончательная, борьба длится до окончания земной жизни души, за которую ведётся.
Вайя старалась вернуть Свету заблудшие души, пусть добро и сострадания в сердце мирянина не уступят место низменным желаниям. Поэтому и одевалась соответственно: в светлое платье, подпоясанное красным кушаком, волосы убирала в пучок на затылке. Выглядеть, как ангел надоумил Стево, это действовало на мирян, мешало им отпускать в её адрес сальные шуточки и успокаивало Инквизицию, незримо присутствующую на любой ярмарке.
Но для представления Вэли, а оно открывало ярмарку, требовалось более фривольная одежда. Рубаха до пояса с квадратным вырезом, чтобы миряне лучше подавали после представления, когда Вайя обходила их ряды с глиняной чашкой, цветастая юбка и фартук — гладкий спереди, плиссированный сзади, который делал Вайолку похожей на местных красавиц, разряженных по поводу праздника.
Она помылась и вскоре была готова. Жаль, зеркальце маловато — не разглядишь себя толком. Стево обещал с грядущих барышей подарить ей напольное, как «у княгини», да только стоит оно, должно быть, целое состояние!
Вайя вышла и кивнула Петру, околачивающемся неподалёку, чтобы присмотрел за её кибиткой, а сама направилась к крытой повозке сухорукого Вэли. У шатров, которые их компания установила на поле, уже собирался народ.
Молчаливый, смурной, словно не на праздник пришли, а на поминки. Вайя снова ощутила холодок на шее, обернулась, но никто на неё не смотрел. Значит, показалось. В последнее время ей много что мерещиться.
Это пройдёт. Вечера на исходе весны всегда такие, что хочется закрыться в доме и не выходить без нужды, не тревожить нечисть, разгуливающую по городам и сёлам.
Перед самым шатром Вайолка чуть было не наткнулась на знатного господина, но его охрана, пара крепких молодых людей с короткими мечами за поясом, грубо оттолкнули её.
— Простите, домин, — прошептала она потупившись.
— Держи, красавица, и смотри, куда идёшь, а то не туда тропинка заведёт, — произнёс холодный немолодой мужской голос, и в её раскрытую ладонь опустилась золотая монетка.
Вайолка пробормотала слова благодарности и подняла глаза на говорившего да чуть не вскрикнула. У местного князя, а это был именно он, по одежде да манере держать себя заметно, были красные усталые глаза. Совсем как Петру давеча рассказывал.