В горе и радости - стр. 23
– Проклятье! У меня кончились четвертаки. Ты иди туда, а я обо всем позабочусь, – сказала она, направляясь обратно к машине.
– Нет. – Я порылась в бумажнике. – У меня есть немного. – Я опустила монеты в паркомат. – И потом, я не думаю, что справлюсь без тебя. – И я заплакала снова, захлебываясь. Слезы потекли по моему лицу, становясь заметными только тогда, когда они вытекали из-под больших стекол очков.
Когда мы сели в машину Бена, он спросил, готова ли я к приключению, и я ответила, что готова.
– Я говорю о настоящем приключении.
– Я готова!
– А что, если это приключение ведет нас в ресторан, до которого ехать больше часа?
– Если ты будешь за рулем, то меня все устраивает, – сказала я. – Хотя я не очень хорошо представляю, что может заставить нас проделать такой путь.
– О, это ты предоставь мне. – Бен повернул ключ зажигания.
– Ты говоришь загадками, – заметила я, но он проигнорировал мои слова.
Бен протянул руку и включил радио.
– Ты отвечаешь за музыку и при необходимости будешь штурманом.
– Меня это устраивает. – И я мгновенно переключила приемник на Национальное общественное радио. Когда зазвучали низкие монотонные голоса, Бен покачал головой.
– Ты одна из этих? – спросил он с улыбкой.
– Я одна из этих, – ответила я, не смущаясь и не извиняясь.
– Мне следовало бы догадаться. У такой красивой девушки, как ты, должен был обнаружиться какой-то недостаток.
– Ты не любишь разговорное радио?
– Полагаю, я его даже люблю. То есть я люблю его той же любовью, что и визиты к врачу. Они служат определенной цели, но веселья от них маловато.
Я рассмеялась, и Бен посмотрел на меня. Он смотрел, пожалуй, слишком долго, и я занервничала.
– Эй! Смотри на дорогу, казанова! – крикнула я. Казанова? Это кто сейчас сказал? Мой папа?
Бен тут же отвернулся и сосредоточился на трафике.
– Прости. Безопасность прежде всего.
Когда мы выехали на скоростное шоссе, он выключил радио.
– Я в курсе последних сообщений о пробках, с меня хватит, – сказал он. – Мы будем развлекать друг друга старым испытанным способом.
– Старым испытанным способом?
– Беседой.
– Ах да, верно, беседой.
– Давай начнем с основного. Ты давно живешь в Лос-Анджелесе?
– Пять лет. Я приехала сюда сразу после колледжа. А ты?
– Девять. Я приехал сюда, чтобы поступить в колледж. Похоже, мы закончили учиться в один и тот же год. Ты где училась?
– О, в Итаке. Мои родители учились в Корнелле и заставили меня побывать там на дне открытых дверей. Меня это не слишком впечатлило. Итака показалась мне лучшим вариантом. Сначала я выбрала медицину, но через пару месяцев поняла, что врачом быть не хочу.
– А почему ты вообще задумалась о медицине? – Мы уже мчались по скоростному шоссе, и можно было расслабиться и не слишком следить за дорожным движением.
– Мои родители врачи. Мама менеджер по персоналу в больнице моего родного города, а папа работает нейрохирургом там же.
– Нейрохирургом? Это внушает страх, – добавил Бен.
– Мой папа внушает страх. И с мамой не так просто. Они не слишком обрадовались, когда я сменила основной предмет специализации в колледже.
– Так вот какая у тебя семья? Они на тебя давят? Успех во что бы то ни стало?
– Родители всегда нацелены на достижение максимального результата. Вот только я не такая. Я из тех, кто работает, чтобы жить, а не из тех, кто живет, чтобы работать.