В его власти - стр. 25
Женщина совершившая едва ли не самое дерзкое и почти удавшееся покушение на Императора, не просто разрушила карьеру Са Вагга, а привела к краху всю его семью, включая младших братьев и даже племянников.
До Готту удалось избежать наделения этой привилегией после победы на Марионе и даже после битвы за станцию Кеплер—12! Он ушел бы от неудобного вопроса и теперь, если бы господин Мон Атто не уговорил его «по крайней мере взглянуть на то, от чего он отказывается».
Подарком была хрупкая, тонкая девушка с копной волос невероятного цвета – ее длинные ресницы были очерчены четко и слегка подрагивали, пока их обладательница находилась в искусственном сне. Яркие аккуратные губы, которые смотрелись по—детски невинно из—за того, что верхняя была слегка больше нижней, мягкая линия подбородка и высокие скулы… Она лежала обнаженной на металлическом столе и ему сказали, что если он не примет положительное решение, то ее придется утилизировать, потому что карезийка не представляет фактической ценности.
До Готт почти отказался, но вдруг сам с удивлением осознал, что сомневается.
«Если ты сомневаешься в своем выборе, значит ты на самом деле уже выбрал» — так, кажется звучит та пословица.
И это действительно было так.
Сразу после, когда прошло наваждение, он подумал, что зря поддался уговорам, что просто согласился под действием момента – ведь благодаря его стратегии только что пал рубеж сопротивления, который объединенная коалиция империи и содружества не могла переступить без малого шесть лет!
Он принимал поздравления; Корифей Мон Атто сказал, что лично расскажет Императору об успехах своего ученика и велел по крайней мере ознакомиться с подарком, сказал, что после такой крупной победы, командующий его ранга просто обязан взять себе трофей на удачу.
Это было тяжело.
Нет, управлять людьми достаточно просто, если они к этому готовы, тем более с талантом До Готта к манипулированию и его тонким чутьем. Но перед ним была запуганная чужеземка, не имеющая ни малейшего понятия о порядках Империи.
Да и он сам был в растерянности, потому что не знал, что хотел получить. Впервые не знал, что делать!
Ее можно было сломать, это было проще всего – использовать по назначению, так делают многие. Но какой бы тогда с нее был прок? Таких девушек он покупал на одну ночь, когда представлялась возможность – не любопытные, покладистые, молчаливые. Во время секса лучше не смотреть на них – пропадает всякое желание, они либо молчат, отстраненно глядя вдаль, либо, что еще хуже, изображают страсть, которой нет… а он ненавидел фальшь больше всего. Она была первой в его списке самых отвратительных вещей.
Став такой, она бы очень быстро перестала его интересовать, но избавиться от цифии не так—то просто, ведь эта «должность» фактически дарит наложницам гражданские права, пусть и временные. Это делается для того, чтобы у неаккуратных господ была возможность официально признать нажитых от цифий детей.
Для того чтобы избавиться от опостылевшей женщины, пришлось бы лично доставить ее в Верховный совет, а затем передать в специальный отдел, который, только убедившись в том, что она не выдала посторонним никаких важных секретов, поставил бы вопрос о ее ликвидации. Верховный совет, разумеется, принял бы положительное решение и отменил бы дарованные ей права, но все это тянулось бы и тянулось, причиняя всем уйму неудобств.