В центре музыки - стр. 35
У меня на Родине свой конезавод по разведению элитных лошадей. В пятнадцать, когда я перестал себя жалеть, собрал все драгоценности своей мамы и продал. Будучи ребенком, часто перебирал их, чтобы оживить воспоминания о ней. Но я хотел большего, а не сидеть и грустить, живя лишь воспоминаниями. На вырученные деньги купил пару элитных лошадей и поместил их во временном сооружении, постепенно зарабатывая и накапливая капитал. А как известно, один элитный скакун стоит больших денег. Я рос, у меня с годами появился свой конезавод и все необходимое оборудование, я привлек ветеринаров, чтобы мои лошади были здоровые. Тяжеловато было управлять, когда я учился, но у меня есть доверенные лица, которые не подвели в нужное время. В моем услужении много людей, и каждый занят своим делом. Находясь в России, мне докладывают каждую неделю, что происходит в моем городе. За всех людей я в ответе. К сожалению, у моего отца так не получилось, его верные люди не настолько ему служат. Иначе его малолетний сын не ходил бы избитый по приказу его первой жены, возомнившей себя превыше шейха. Многие нас с матерью недолюбливали, ведь моя мать русская, и я на половину тоже. Я не могу простить отцу, что он из-за репутации позволил убийце моей матери ходить на свободе… С того момента мы отдалились, я не стал его любить меньше, но я ожесточился…
Мама никогда не показывала своей ненависти и неуважения ни к первой, ни ко второй жене отца. В ней не было вот этой зависти, у кого лучше украшения, у кого больше. Всем известно, что всем женам полагается поровну, ни больше ни меньше, жен не обижают. И у всех были свои дворцы, только вот шейх навещал мою мать чаще всех… любил.
Вторая жена, Малика, всегда действовала по указке Барии. Ну, она же мать будущего шейха, поэтому ее приказы беспрекословно выполнялись. Отдаленная от шейха в самый дальней уголок Илама, но ей это не помешало, руководила через Малику. Они забрали у меня не только мать, позже и моего тигра. Убили. Это дело рук Барии. Никто не стал разбираться… а я был еще мал, чтобы ко мне прислушивались…
— Мы на месте, Амирхан.
Вырвал меня из воспоминаний мой водитель. Прочистив горло, я ответил:
— Хорошо, припаркуйся.
Я провел ладонью по лицу, прогоняя морок, а затем вышел из салона и пошел на назначенную встречу.
Два часа, проведенные на встрече с мэром, оставили вопросы, которые я рассмотрю позже.
Подъехали к банку. Иногда я прохожу через общий вход, как сегодня, чтобы видеть лично и первые этажи, кто как работает. То же самое я делаю и в Усаане.
Могу рано утром провести обход, не предупреждая чиновников, чтобы видеть, насколько они ответственно относятся к работе. Приходят ко времени или опаздывают? Иногда я провожу опрос у граждан в своем городе, чтобы знать проблемы изнутри, если таковые имеются. А лучше простого обывателя никто не подскажет. Как правая рука шейха, являющегося моим отцом по совместительству. С подросткового возраста был назначен ответственным лицом за город Усаан. Как-то резко он принял решение, и меня отправили в другой город, который теперь по праву считается моим. Я ничего в этом не смыслил, мне помогали, меня учили, а самое главное я был от всех крыс вдалеке…
Прошел по первому и второму этажам, поднявшись на третий, меня уже ждали мои охранники. Миную мимо отдела менеджеров, конечно же замечаю замудренную, винтажную прическу на затылке у моей девочки, а лица не вижу. Не сразу замечаю, что мне его перекрывает, чье-то мужское тело. Я остановился и сказал: «Не понял… это еще кто?» Направился к себе, проходя мимо секретаря, обратился к ней: