В браке с дьяволом - стр. 56

Я должен создать резервные копии, но я не могу даже пошевелиться. Как только я увидел то, что было написано в них, доказательство, которое только укрепило мои подозрения, я был готов.

Дело сделано.

Я замираю и отключаю свой мозг, пытаясь игнорировать пульсацию в том месте, где я убедил себя, что у меня больше нет сердца. Чушь собачья, потому что это причиняет такую боль, которую даже я не могу игнорировать, но я стараюсь, несмотря ни на что.

Я открываю нижний ящик своего стола и приподнимаю картонное дно, открывая потайное отделение. Аккуратно засовываю дневники внутрь, а затем снова закрываю ящик, запирая его ключом, который всегда ношу с собой.

Первым делом завтра нужно сделать копии. Мне было достаточно трудно заполучить их в свои руки, но благодаря Романо, мне удалось, и я не собираюсь валять дурака и рисковать потерять их или, чтобы они были украдены.

Мой телефон звонит с вызовом, которого ожидал, и я принимаю звонок.

― Да, ― приветствую я.

― Ты их получил? ― раздается тревожный тон моего брата.

― Да, я просмотрел их.

― И?

― Это твердое доказательство.

― Просветишь?

Я сжимаю челюсти.

― Нет. Оставим все, как есть, ― лучше бы я этого не говорил. ― По крайней мере, до тех пор, пока у нас не будут все факты на руках.

Слышу, как он разочарованно выдыхает.

― Ты не обязан все время защищать меня. Мы больше не дети.

Возможно, мы больше не дети, но я знаю, что Коул, увидев это, сошел бы с ума.

Он вырос в сильного мужчину, и, может быть, он всего на четыре года младше меня, но он мой младший брат. Я ни за что, блять, не позволю ему приблизиться к этому дерьму. Он уже ходит по тонкой грани. Его жизнь - это не что иное, как трахаться, напиваться до потери сознания и забирать души, потому что он не может чувствовать свою собственную. Большую часть дней мне приходится проводить рядом с ним, чтобы как можно лучше контролировать его безрассудство. Я ничего не могу с этим поделать.

Я был создан, чтобы быть таким. Мой отец раньше был капо, и он всегда был известен только как лучший. Вот почему он начал тренировать меня, когда мне было всего восемь лет. Научил меня всем основам этой жизни. Все остальное пришло с практикой.

Может быть, он знал, что у него мало времени, или, может быть, он был просто умным человеком, который осознавал количество врагов, которые у него были. Он научил меня всему, что знал, пока его не застрелили, когда я был одиннадцатилетним мальчиком. С этого момента все пошло под откос.

Я не мог защищать свою семью. Я был маленьким мальчиком, и все было для меня сырым и новым. Произошло худшее из худших, и я не имею в виду смерть моего отца. Именно тогда я понял, что должен сделать шаг вперед и нести ответственность. Мне было одиннадцать, но у меня в крови уже было заложенным быть безжалостным, если это нужно для защиты семьи. То, что другие считают бессердечным монстром, я вижу как единственный способ, которым я мог выживать все эти годы. По этой причине - никогда не прозвучат мои извинения за то, какой я есть.

От некоторых привычек просто трудно избавиться. Защита Коула - одна из них. Я игнорирую его просьбы, чтобы я показал ему дневники.

― У тебя есть своя работа, ― напоминаю я ему. ― Ты подбрасываешь ложные улики?

― Морено пустился в погоню за гусями. Я делаю свое дело и сбиваю его с нашего следа.