Узы - стр. 32

– Может, оставишь пистолет в машине? – Ему не до шуток. Он всерьез переживает за Фейт. – Идем.

***

Дверь открывает противный мужик с засаленными редкими волосами и пивным пузом. Когда-то он был довольно симпатичным, но сейчас об этом помнит, наверное, лишь его жена. Кайл уже изрядно выпил, его заметно покачивает. Но он все равно напускает важный вид и подпирает рукой дверной косяк. То ли, чтобы не упасть, то ли, чтобы не пропустить нас в квартиру.

– Чего ты приперся, Грин?

– Фейт просила проверить детей.

– С ними отец, нечего переживать.

– Поскольку их отец ты, то это лишь добавляет переживаний.

Он откидывает руку горе-отца и, толкнув его плечом, проходит в дом. Я иду следом, взглядом давая Кайлу понять, что мне тоже лучше войти. Он вызывает у меня отвращение.

– Где дети?

– Спят.

– В девять вечера? А уроки? А ужин? А сказку на ночь ты им тоже прочел?

– Ты хочешь поучить меня быть отцом?

– Кому-то следует это сделать.

Они встают друг напротив друга, оба просто кипят от ярости. Я просачиваюсь между ними.

– Мы здесь не для этого. Посмотри, как дети.

Грин еще несколько мгновений сверлит Кайла испепеляющим взглядом, затем уходит в сторону детской.

Муж Фейт плюхается в кресло перед телевизором и тянется за еще одной банкой пива.

– Может, на сегодня уже хватит?

– Отвали.

Я знаю, что не имею права вмешиваться в чью-либо жизнь, пусть даже эта жизнь – полный отстой, и так считаю не только я. Но я отчаянно хочу сделать для Фейт хоть что-то хорошее. Обхожу кресло, выключаю телек на кнопку и присаживаюсь на край тумбы. Смотрю в глаза отцу семейства.

– Знаешь, Кайл. Не в моих правилах лезть в чужие дела.

– Вот и правильно.

– Но тебе следовало бы поднять свой зад и начать что-то делать для своей семьи.

– Как я погляжу, все знают, что мне нужно. Не слишком ли много нянек на меня одного?

– Согласна. Ты абсолютно прав. С тобой никто не должен нянчиться. Это ты должен нянчиться со своими детьми и заботиться о жене. Это ты должен искать способы решить ваши проблемы. Ты был у нее в больнице?

Он молчит, глядя на пивную банку.

– Был?

– У меня были дела.

– Если не секрет – какие? Что может быть важнее раненой жены?

Молчание.

– Слушай. В соседней комнате напарник твоей жены заботится о твоих детях. Тебе ведь самому это неприятно, так? Но хорошенько подумай, почему он здесь? Почему Фейт, которой нужен сейчас абсолютный покой, должна переживать о том, сыты ли ее дети, встали они утром вовремя или нет, не опоздали ли в школу? Хотя они – как ты верно подметил – со своим отцом.

Кайл ставит пиво на столик и начинает поглаживать свою лысину.

– Твоя жена – замечательный человек. У нее чертовски нелегкая работа. На ней дом, дети, долги и ты. Я просто хочу попросить тебя – подумай на досуге о том, как ты мог бы ей помочь. И почему тебе следовало бы это сделать. Женившись и заведя детей, ты взял на себя ответственность. И теперь ты не вправе перекладывать ее на одну Фейт. Она почему–то вышла за тебя много лет назад. Я, конечно, не знаю всей истории, но думаю, не потому что ей нравится, как ты хлещешь пиво целыми днями и спускаешь деньги. Подумай над тем, почему она до сих пор тебя терпит. Правда известна лишь ей одной. Может, она верит в тебя. Может, надеется, что ты не совсем потерян. Может, она считает, что есть хоть один шанс из ста, что когда-нибудь она снова сможет на тебя положиться.