Узники Птичьей башни - стр. 20
Долгие месяцы я переваривала мишин монолог о моей несостоятельности и ущербности. Я почти выкинула из головы гнетущие воспоминания, когда в заржавелую дверь моей неудавшейся жизни настойчиво постучал Нацумэ Сосэки. Я сидела на соломенном полу, и на меня накатывало дежавю. Не успела я сдать «Затем» обратно в библиотеку, как мне позвонил Миша. Увидев в моем позорном «Инстаграме» фотографию неизвестного ему мужика, он решил напомнить о своём существовании.
Наша виртуальная встреча «состоялась напряженная», а «восстановленные клетки были вновь пораженными», почти как у «Касты» в «Ревности». Распушив павлиний хвост, Миша похвалился, что его повысили. С обесценившимся рублём он чувствовал себя если уж и не мировым властителем, то уверенным прожигателем пятитысячных купюр в пафосных столичных клубах.
Миша хорохорился передо мной минут десять, пока я не задала ему простой вопрос:
– Миш, а ты счастлив?
Самоуверенная улыбка начала сползать лица.
– Нашёл себе успешную женщину?
Миша молчал, он подбирал слова, он несколько раз порывался что-то ответить, но не мог выдавить из себя ни звука.
– А ты всё так же от работы отлыниваешь? – спросил он наконец. – Слышал, ты ещё и в докторантуру собралась. Видать, у тебя совсем мозги набекрень съехали. Перспектива помереть, сидя на шее государства, она такая радужная. Куда нам до звёзд!
– Нет, Миш, я решила слезть с государственной шеи. Работать пойду, как ты мне и говорил. Надо было тебя слушать с самого начала.
– И куда же ты пойдёшь работать?
– Куда-куда? А вот не скажу я тебе куда.
– Училкой английского?
– Нет, дорогой, пойду работать в большую японскую компанию, – только уголки его губ начали задираться, как снова стекли вниз.
– И в какую же японскую компанию, Кира, ты пойдёшь работать?
– А я пока не решила. – Я понятия не имела, что за ерунду несу, но было поздно останавливаться. Книга Сосэки посеяла семена безумных карьеристских сорняков-устремлений на плодородной почве моих мозговых борозд, а раовор с Мишей стал тем самым дождичком в четверг, который их оросил. Семена пустили молодые побеги.
– В смысле ты не решила? В смысле ты ещё даже не обновила резюме, да? – Миша хлопнул в ладоши и заржал.
– В смысле я получила уже два оффера и жду результатов от третьей компании. Я просто ещё не решила, какую из трёх предпочту.
– И сколько денег предлагают? – Миша перестал смеяться. Он сел ровно на диване и сложил руки на груди.
– Что тебе ещё рассказать? – разговор начал меня утомлять. – Достаточно, чтобы заказывать «Моэ» бутылками в клубах, как ты в последнее время делаешь, если твой «Инстаграм» не врет.
Во мне внезапно поднялась волна гнева за оскорблённую им годом ранее тень моей гениальности:
– Знаешь, Миш, спасибо тебе большое за то, что ты вправил мне мозг. Без тебя я так и осталась бы жалкой неудачницей, вечной студенткой, живущей на подаяния Министерства образования, но ты открыл мне глаза на жизнь. Я повзрослела и твёрдо решила стать «ус-пеш-ной жен-щи-ной», – я произнесла это словосочетание медленно, по слогам. – И я обещаю тебе, дорогой, что через десять лет мой годовой доход будет как минимум в два раза выше, чем твой. Ты знаешь, я своё слово, в отличие от тебя, держу. И когда я буду проезжать мимо на своём «Астон Мартине», я непременно помашу тебе ручкой. Останавливаться не буду, не переживай, я буду слишком занятой и слишком успешной, чтобы тратить своё драгоценное время на бессмысленные разговоры ни о чём. А теперь меня ждут дела, так что давай, до свидания. Удачи и успехов!