Утопленная книга. Размышления Бахауддина, отца Руми, о небесном и земном - стр. 12

Я ощущаю, что становлюсь одним из способов, коими вкушает Бог.

Я предстою пред Богом, стеная, убиваясь, вознося хвалу – в поиске новых путей выказать свою любовь – как песня, что исполняется сперва только под скрипку, потом под тамбурин и най – и затем в сопровождении всех трех инструментов.

Каждый миг эта чаша видения наполняется видениями. Вот мое вино. Я пью текущий миг, и в моих жилах, теле, голове – распускаются цветы. Это и есть здоровье. Все иные ощущения – болезнь и мертвечина.

Сидел, размышляя, что же мне делать, как вдруг получил такое откровение: «Открой свое сердце. Ощути близость к Богу. Смотри в себя. Направь сознание туда».

Подумалось: есть Бог, и есть я – две отдельные субстанции. Бог – слепящее таинство, я – снадобье из смеси смерти и горечи, которые необходимо выстрадать, чтобы достичь Бога.

Подобные мысли навевают на меня дремоту. Во сне я превращаюсь в дерево, погруженное в ночное безмолвие и укорененное в небытии. Когда я просыпаюсь, дерево протягивает ветви и листья вперед. Возвращается способность видеть, двигаться. Пробуждается ощущение сердца – словно множество цветов распускается на ветвях. Молитва расцветает и приносит плод, а небытие – вкус слов у меня во рту.

Я вижу сущность бытия в том, чтобы жить, – это как вода, текущая сюда из незримого, затем обратно. Мои чувства знают: они из ниоткуда и уйдут в никуда.

Мне ведом один шаг: из бытия в ничто и из небытия сюда. Глубоко вникая в свои чувства, я открываю в них путь к Богу и цель жизни.

Бог – незримый цветок. Любовь – аромат цветка, и он ощутим повсюду.

Каждое утро спозаранку я – в мечети. Входящие обмениваются приветствиями: «Мир Богу! Богу мир!» Затем совершают полное простирание передо мной. Я знаю, что делает Господь: творит мою душу, и она являет людям такую красоту, что в них возникает желание прославить Его искусство.

Даже если они видят мое лицемерие, противоречивые чувства, любовь к лести – все равно за всем этим они ощущают внимание, уделяемое мне Богом. Я благодарен за то, что душа моя порой испытывает влечение к единению с другими душами и вслед за тем отделяется от них. Я вижу в этом действие закона сотворения душ с захватывающими возможностями для обретения понимания.

Приходят образы того, как это происходит. Одни люди среди вечных льдов, другие – в тропиках. Океаны, глубокие пустынные ущелья, лесистые долины – всё в гармонии с «Тем, кто не имеет соучастника». В чистой радости поют и танцуют одни, в неизмеримой скорби застыли посреди кровавой бойни другие. Дерево ощетинилось колючками: зависть, низкая месть. А белые цветки жасмина распускаются, отцветают и роняют в дар самих себя.

Почему нам явлено это? Чтобы мы могли воспринять данность целого. Безнадежность и скорбь я приемлю как явленную милость и с приветом встречаю избавление от боли. Так мы продвигаемся в познании: нам является и мы получаем хорошее и плохое, возрастая в любви к тому и другому.

Господи, Ты даруешь могущество (12:101), молвил я Господу, но власть на земле пуста в сравнении с тем, что явлено в незримом.