Устал рождаться и умирать - стр. 18
– Верно, верно, – усмехнулся хозяин. – На радостях и плачут! Неси вино, – велел он хозяйке, – мы с братом опрокинем по паре стопок.
– Нет, сегодня не пью, – отказался отец Мо Яня. – Сперва нужно сообщить радостную весть. Через день-другой и выпьем. Инчунь, почтенная тетушка! – Тут отец Мо Яня отвесил хозяйке глубокий поклон. – Сын у меня появился лишь благодаря твоей мази из зародыша оленя. Мать ребенка собирается через месяц прийти к вам на поклон. Говорит, через вас столько счастья привалило – хочет принести ребенка, чтобы он стал вашим названым сыном. На коленях будет умолять, если не согласитесь.
– Ну и шутники вы оба, – усмехнулась хозяйка. – Ладно, согласна, только на колени чур не становиться.
– Так что Мо Янь тебе не только приятель, но и названый младший брат.
Не успел отец твоего названого брата уйти, как в усадьбе Симэнь – или, лучше сказать, во дворе деревенского правления – закипела бурная деятельность. Сначала Хун Тайюэ с Хуан Туном прикрепили на воротах дуйлянь [44]. Следом прибыла группа музыкантов, они уселись на корточки во дворе и стали ждать. Похоже, я этих музыкантов раньше видел. Воспоминания Симэнь Нао всплывали одно за другим, но, к счастью, хозяин принес корм и положил им конец. Я мог одновременно жевать и наблюдать за происходящим во дворе через приоткрытый вход под навес. Ближе ко второй половине утра примчался подросток с флажком из красной бумаги в руках.
– Идут, идут, староста велел играть! – закричал он.
Музыканты торопливо вскочили – загрохотали барабаны, зазвенели гонги, полился разухабистый мотивчик для встречи гостей. Показался Хуан Тун; он бежал бочком, то и дело оборачиваясь, и кричал:
– Дорогу! Расступись, начальник района прибыл!
Под предводительством председателя кооператива Хун Тайюэ в ворота вошел начальник района Чэнь с вооруженными охранниками. Одетый в старую армейскую форму, худой, с ввалившимися глазами, начальник района шел, пошатываясь. За ним устремился целый поток вступивших в кооператив крестьян: они вели домашний скот, убранный красными лентами, несли инвентарь. Вскоре скотина и волнующаяся толпа запрудили весь двор, вокруг царило праздничное оживление. Стоящий на квадратной табуретке под абрикосом начальник района снова и снова махал рукой, и на каждый взмах народ отвечал радостными криками. Не отставала и скотина: ржали лошади, кричали ослы, мычали коровы, нанося, как говорится, новые узоры на парчу, подливая масла в огонь. И вот в эти торжественные минуты, еще до того, как начальник района раскрыл рот, чтобы произнести речь, хозяин повел меня, или, лучше сказать, Лань Лянь повел своего осла за ворота. Мы протискивались между людьми и животными, провожаемые их взглядами.
Выйдя за ворота, мы повернули на юг. На школьной спортплощадке рядом с Лотосовой заводью «подрывные элементы» нашей деревни таскали камни и землю под надзором ополченцев, вооруженных винтовками с красными кистями. Работники поднимали и расширяли земляное возвышение в северной части площадки, где проводили театральные представления и общие собрания. Именно там стоял и я, Симэнь Нао, там со мной «вели борьбу» и критиковали. Стоило копнуть поглубже в памяти Симэнь Нао, и оказалось, что все эти люди знакомые. Вот этот худой старик, например, что, расставив ноги, изо всех сил тащит большущий камень – это Юй Уфу