Успеть до полудня - стр. 24
На этом мое сознание окончательно устало, и я отключилась.
Очнулась по-прежнему в руках Эрама. Мы сидели на улице, возле той же кофейни. Сгущались сумерки, последние лучи солнца золотисто-розовым светом заливали горизонт. В тишине уходящего дня приглушённо звучали голоса посетителей кофейни, где-то недалеко работал двигатель тяжеловоза, у кого-то ещё дальше шелестело помехами местное радио. Обыденный поздний вечер, отпускающий заботы на покой.
– Ты здорово напугала меня, Бельчонок, – хриплым голосом нарушил уютное молчание Эрам.
– Уже не Беляшик? – ещё более хрипло отозвалась я. Горло саднило, голова гудела, и в добавок ко всему меня начало потрясывать.
– В данном случае я готов пойти тебе навстречу и забыть об этом прозвище… Сегодня ты практически куском мяса болталась в моих руках, и я ничего не мог сделать, чтобы помочь. Сам не понимаю, как вернул тебя с той бездны, – мужчина поправил меня в своих руках, ещё плотнее завернув в куртку, да чего уж там, практически спеленав ей. – Поэтому нет, ты больше не Беляшик, Бельчонок. После сегодняшнего я вообще подумываю о вегетарианстве, – и в этом месте Эрам ухмыльнулся.
Спасибо тебе, Великая Степь! Если он не разучился шутить, значит, не все так плохо. Все ещё образуется. Обязательно образуется!
– Знаешь, бельчонок – это тоже ценный мех и нежное мясо. Далековато как-то от вегетарианства, – подхватила я его мысль.
Давай же, хватайся за этот конец веревки, и будем вместе вытаскивать теперь уже тебя. Невозможно смотреть на ту усталую настороженность, что сейчас живет в твоих глазах. Ты же боишься ко мне лишний раз притронуться. А я живая, не хрустальная. И благодаря тебе – спасибо, что вытащил, – надеюсь, еще пожить.
– Ценный мех, говоришь… – вот сейчас его оскал стал прежним – острым, скользящим, и теперь уже я задрожала не от слабости, а от страха, самой настоящей паники. – Слышал он требует тщательной выделки. А я привык со всем вниманием следить за тем, что попало мне в руки, – тут Эрам ТАК посмотрел на меня, – и кто попал…
– Вот это я попала, – прошептала, едва дыша, продолжая добровольно тонуть в антрацитовой ночи его глаз.
– Дыши, Бельчонок, дыши основательно, я только начал входить во вкус.
И он улыбнулся.
Так знакомо, что его улыбку подхватила и я.
Напряжение отпускало постепенно. Над дорогой уже горели фонари, когда мы засобирались в обратный путь. Выпили напоследок крепкого кофе. Эрам, правда, пытался влить в меня черный чай, но я сопротивлялась. Активно. И, наверное, больше из жалости, он-таки пошел мне навстречу.
…На мотоцикл грузились с чувствами. От меня были раздражение, возмущение и стыд, Эрам же излучал предвкушение, веселье и довольство. Этот несносный мужчина посадил меня перед собой, лицом к нему, заставив прижаться и обнять свою талию ногами. Компрометирующее, весьма далекое от приличий положение… Если бы я не была столь вымотана, пошла бы пешком. Но в данном случае ситуацией руководил Эрам. По итогу я провела всю дорогу, уткнувшись ему в грудь. По большей части дремала: слабость после эмпатической и телепатической связей была неимоверная, плюс еще кровопотеря, потеря сознания и значительно отбитое лицо. Скрутило-то меня знатно!..
В какой-то момент я вспомнила, что забыла распросить Эрама о том, что удалось ему узнать у волчицы. Сделаю это завтра. А также важно будет поделиться новой информацией с альфой Игуро. Вот на этой мысли я отпустила себя в сон.