Услуга Дьяволу - стр. 8

– Мы в… царстве Тьмы и Огня?

Дан рассмеялся. Снова. Так заразительно, что я разулыбалась и заслушалась, как иные замирают от нежных трелей птиц, празднующих приход весны.

– Нет, дитя, Подземье, как Верхнее, так и Нижнее с его бесконечностью страданий, созданы для душ, полных мрака и того, о чем мне не хотелось бы сейчас рассказывать столь очаровательному созданию, – покачал он головой, отсмеявшись. – Между смертным миром и Подземьем простирается Междумирье – место моей власти, где, помимо моих подданных, могут обитать души, не заслужившие ни Небес, ни Подземья. Сейчас мы находимся в Садах времен – моей третьей и самой удаленной резиденции, которая станет твоим домом. Завтра я покажу тебе особняк и прилегающие территории, а также представлю тем, чьи имена тебе нужно знать.

Я закусила губу, раздумывая над следующим вопросом. Тогда наивность, незнание и непонимание многих вещей служили мне защитой. Я могла спросить о чем угодно без стеснения, оглядки на приличия и страха подвоха – обязательной приправы в речи каждого, кто хоть чего-нибудь стоил в царстве Карателя.

– Что я буду делать здесь?

– Жить и взрослеть, Хату, – серьезно ответил Дьявол. – Ты будешь учиться всему, что доступно смертным детям, и постигать то, чего им никогда не узнать. Однажды, при должном старании, ты обретешь достаточно сил и власти, чтобы нести мою волю и действовать от моего имени самостоятельно, независимо от того, с кем из представителей Подземья тебе придется иметь дело.

– Но… – я оборвала себя, чувствуя привкус неправильных слов, как горькую микстуру. – Зачем это тебе? В смысле… я.

Я помню, как его глаза вспыхнули золотыми искрами, и особая нежная, слегка лукавая улыбка изогнула губы Карателя, выпуская самый честный ответ из всех, что существовали в трех царствах.

– Затем, что я так хочу.

Дьявол всегда получал то, что хотел, но его желания никогда не были спешными или похожими на капризы расшалившегося ребенка. Его «хочу» охватывало десятилетия и века, явления и территории, чужие плоть и кровь, жизнь и смерть, веру и волю. Конечно, в тот первый вечер и многие семидневья после я не осознавала и крохи от масштаба его могущества, но чему-то, проросшему тогда из моего сердца, понимание не требовалось.

Сытая и согретая, я сидела в его личных покоях и на любые вопросы, даже самые неосторожные и неуклюжие, получала не тумаки, не ругань, не крики, а настоящие ответы. Впервые за все время, что я помнила саму себя, на меня смотрели как на что-то заслуживающее внимания, доверия и заботы. В ту минуту я имела больше, чем у меня когда-либо было, и это перевернуло мой маленький, до того никому ненужный мирок.

Благодарность вырвалась наружу судорожным всхлипом. Обхватив себя руками в бесполезной попытке удержать все, что всколыхнуло участие и слова Дана, я хотела подтянуть колени к груди, но Дьявол оказался рядом раньше. Заглядывая в глаза с тревогой, он присел на корточки, и его большие пальцы стерли слезы с моих щек.

– Я расстроил тебя своей честностью, Хату?

Я замотала головой, потому что «расстроил» между ним и мной звучало самой глупой шуткой. Как может расстроить тот, кто за один день дал все, о чем я и мечтать не смела?

– Тебе… что-то не нравится, ты не хочешь быть здесь?

Я ошиблась. Вот самая глупая шутка между ним и мной.