Услуга Дьяволу - стр. 6
Привстав на локтях, я тотчас села, обнаруживая себя в ночной сорочке лавандового цвета среди белых покрывал, расшитых синими цветами. Кровать была так огромна, что на ней уместилось бы еще десять таких же девочек. Завертев головой, видя остальную комнату сквозь полупрозрачную завесу, я растерялась, с какой стороны с нее слезть.
– Влево, – подсказал Дан, и я послушалась, вблизи заметив тонкий просвет между тюлем.
Осторожно отведя легкую ткань в сторону, я опасливо выглянула в комнату, оказавшуюся едва ли не больше всего первого этажа старого дома, где я жила до этого. Первыми в глаза бросились танцующие языки пламени в широком зеве камина, выложенного из черного камня. Тогда он показался мне сценой, где огонь рассказывал свои истории тем, кто мог их понять. У камина, на одной широкой ножке в виде ствола могучего дерева, чьи корни словно врастали в пол, возвышался заставленный едой стол с двумя глубокими креслами.
В правом, откинувшись на спинку, сидел Дан, точно такой же, каким я его запомнила, только без крыльев и пиджака, но в белой рубашке с широкими рукавами, собранными у запястий. Я улыбнулась раньше, чем сама это поняла. Он улыбнулся в ответ, ничего не говоря, терпеливо позволяя рассматривать все, что я могла увидеть со своего места.
Конечно, глаза возвращались к нему почти после каждого вздоха, но это не помешало удивиться шкафу-великану, полному разноцветных корешков книг, восхититься красотой мягкой мебели, сочетающей светлую древесину и глубокую небесную синеву, заметить две закрытые двери… Живот напомнил о себе где-то между картиной с каким-то сражением над кушеткой у противоположной стены и очередным быстрым взглядом на Дана.
– Смелее, дитя, – указал мужчина на кресло напротив. – Присаживайся и поешь. Возможно, тебя стоило сначала покормить, а после погрузить в сон, но твое хрупкое состояние не оставило выбора даже мне, – он чему-то усмехнулся. – Хату?
– Мне правда можно съесть это? – Я не спешила слезать с кровати, боясь, что как только ноги коснутся пола, сон во сне закончится, и я проснусь с «поющим» животом в каком-нибудь укромном углу дома, куда взрослым не пробраться.
– Разумеется, – кивнул Дан, сделав изящный приглашающий жест рукой.
– А… а что я буду за это должна? – тянула я время, потому что каждое слово прекрасного господина лишь подтверждало мою болезненную догадку.
– Позволь поинтересоваться, дитя, помнишь ли ты, кто я? – спросил в ответ Дан.
– Добрый господин, разрешивший называть себя Даном, – выпалила я, кем он был конкретно для меня.
Моргнув, он рассмеялся, и мне показалось, что от этого звука что-то поменялось в самой комнате. Как будто в ней стало больше света и легче дышать, а, может, я просто начинала понимать, что это не сон, и пробуждение мне не грозит.
– Тогда, если я добрый господин, разве я могу потребовать плату за еду у голодного дитя?
– Ой, – я закусила губу, медленно слезая с кровати на толстый черный ковер. – Извините, я не хотела вас оскорбить, – пробормотала я, свесив голову под очередное урчание в животе. – Но… так не бывает. Я могу…
Я лепетала ему что-то о том, что могу носить письма и убираться, потому что в моем мире так все и делалось. Женщины на рынке иногда давали еду с прилавков, хлеб или фрукты в обмен на услуги, вроде сбегать и посмотреть, много ли покупателей у других торговок на противоположных рядах, или отнести что-нибудь кому-нибудь. Однажды меня накормили горячей кашей за то, что я подмела пол. Услуга за услугу. Или услуга за монеты.