Ушедшие на небеса - стр. 2

– Взвод! Равняйсь, смирно! Товарищ майор, личный состав молодого пополнения в количестве двадцати двух человек построен. Докладывает старшина Рябков.

– Здравствуйте, товарищи красноармейцы!

Дружного ответа не получилось.

Майор усмехнулся, посмотрел на капитана, кивнул на строй.

– Надо бы подтянуть этот элемент. Негоже так приветствовать командира. Но это позднее. Товарищи бойцы, я командир дивизиона майор Ходоренко, рядом со мной начальник штаба капитан Ерёмин, замполит дивизиона капитан Кравченко, он сейчас в первой батарее. С командирами батарей и подразделений познакомитесь на местах. Вольно!

Рябков скомандовал.

– Вольно!

Майор осмотрел строй. Хороши молодцы, шинели новые, неплохо подогнаны, головные уборы добротные, тоже складские, вообще по обмундированию видно, не сорок первый нынче. Вглядываясь в лица бойцов, он медленно шёл вдоль строя. И красноармейцы внимательно смотрели на своего командира, человека, который уже завтра поведёт их в бой. Да, в строю стояли разные люди. В основном призывники из недавно освобождённых от немцев районов, из Смоленской области, Белоруссии. Стоял в этом строю и парнишка из Западной Белоруссии, Станислав Попович. И он рассматривал командира, пытался увидеть в нём нечто для себя важное, пытался понять, надёжен ли командир, опытен ли человек, который будет управлять его судьбой и распоряжаться жизнью. Майор остановился у правого фланга строя.

– Кто таков! Представьтесь!

Третий с правого фланга красноармеец, напротив которого стоял майор, густо покраснев, доложил:

– Мы Гусев…

Лицо майора недовольно передёрнулось.

– Рябков, помогите товарищу.

Старшина, лихо вздёрнул голову.

– Отвечать надо: «Красноармеец Гусев!»

Гусев, вздрогнув, повторил.

– Красноармеец Гусев.

Ходоренко, поправив перекрученные лямки вещевого мешка бойца, продолжил:

– Откуда родом, Гусев?

– Мы из-под Смоленска.

– Дома кто остался?

Гусев несмело улыбнулся.

– Мама, товарищ майор, и две сестрички. Батя на фронте, брат Петро в солдатах. Пока живы.

– Ну, вот видишь, всё хорошо. Вот и ты в армии, да ещё в артиллерии. Артиллерия – бог войны, это Сталин сказал. Гордись. И ремешок подтяни!

Майор сделал ещё два шага вдоль строя.

– Красноармеец Попович, имя Станислав!

– Как, как?

– Попович, товарищ майор!

– Попович? Интересная фамилия. Из священников?

– Никак нет, отец рабочий, мама надомницей працавала[1].

– Белорус?

– Да, товарищ майор. Правда, до тридцать девятого под Польшей мы жили, а дальше сами знаете – Советская власть. С сорок первого под немцем находились, а как освободили район так в солдаты забрали.

Майор с интересом смотрел на парня. Разговорчивый молодой человек, однако.

Красноармеец продолжал.

– Мы не только под Польшей жили, мы в Литве жили. Мама подёнщицей працавала, в богатых литовских семьях трудилась. Нас с сестричкой с собой брала. Отец в Аргентине на работу нанялся, нас не с кем было оставить. Деньги не получала, за питание и нашу учёбу працавала.

В разговор вмешался начальник штаба.

– Вы и польский язык знаете?

– Знаю. И литовский знаю.

Ерёмин обратился к командиру дивизиона.

– Товарищ майор. На КП час назад местный житель пришёл. Слюной брызжет, ногами топает, что-то ему не нравится в наших действиях. Вроде батарея огород ему потоптала, когда позиции занимала. Может, я возьму парня, пусть потолмачит с пшеком. А то не понимаем мы друг друга.