Урсула и Сокровище - стр. 3
– Э-э-э, баронесса, не переусердствуйте!
– Ещё раз возразишь – включу ошейник, – пообещала либерийцу Урсула и показала пульт, полученный вместе с документами арестанта.
Баронесса выпустила слегка ошалевшего механика и невозмутимо вернулась к чтению договора.
– Далее, здесь сказано…
Сквозь тёмные очки каторжанин внимательно изучал Урсулу, своего нового командира и хозяйку на ближайшие три года согласно договору с ведомством Фукса. Богатырским сложением и ростом баронесса походила на монумент вроде тех, что украшают городской парк на западе столицы. Кожу Урсулы покрывал лёгкий загар, светлые волосы стянуты в пучок на затылке. Глаза цвета голубого льда живо напомнили механику айсберги, что заносило течением в залив, у которого стояли бараки арестантского лагеря. На вешалке у дверей кабинета висела шкиперская фуражка Урсулы. Баронесса носила тёмно-синие брюки и форменный блейзер офицера гражданского флота. На лацкане блестел эмалью значок – носатый профиль первого консула ван Эйка на фоне республиканского флага. По принятой в Республике негласной табели о рангах значок со знаменем полагался представителям высшей номенклатуры и членам их семей. Все прочие граждане носили значок, формой и размером напоминающий пуговицу пиджака. Строго говоря, после ареста Людвига Рихтгофена Урсула выпала из высшего света. По правилам хорошего тона ей требовалось заменить элитное «знамя» на общепринятую «пуговицу». Но в окружении баронессы не нашлось никого, кто рискнул бы напомнить об этом свирепой генеральской дочке.
– Ты всё понял? – Урсула с треском захлопнула папку.
– Да, шкип, – ответил либериец.
Баронесса обернулась к чиновнику.
– Я могу забирать его?
– Да, баронесса.
Урсула глянула на арестанта с подозрением.
– А почему ты в очках?
– Потому что так надо, – ответил механик.
Баронесса быстро протянула руку и сорвала очки.
– Вот чёрт!
Покатый лоб либерийца плавно перетекал в широкую переносицу, придавая механику сходство с молодым бультерьером. А глаза… маленькие, широко расставленные глаза арестанта сверкали чистейшим природным серебром, на котором, как два колодца в преисподнюю, чернели зрачки. Серебряные радужки защищали зрение механика от ярчайшего света открытого космоса.
– Прикольно, да? – либерийца развеселила реакция республиканцев на его внешность. – Я изменённый. Моя специализация – абордаж в космосе. А ещё я умею чинить живые корабли.
Механик забрал очки из рук остолбеневшей баронессы и посадил их обратно на свой широченный нос.
– Так! – Урсула обернулась к чиновнику. Тот сделал движение, словно собираясь спрятаться под стол. – Вы что мне подсунули?
– Но баронесса! – Чиновник был близок к обмороку. – У вас есть пульт от ошейника. Он сделает арестанта шёлковым.
– Разрешите обратиться! – гаркнул механик.
– Молчи, чудовище!
Либериец фыркнул.
– Ты почему смеёшься? – спросила Урсула.
– Прости, шкип. Ты напомнила мне старшую сестру. Когда она ловила меня на очередной шкоде, я оправдывался, а сестрёнка говорила мне: «Молчи, чудовище!» В точности, как ты сейчас.
– У тебя была сестра?
Урсула твёрдо знала, что изменённых производят в Либерии на фабриках. Братьев и сестёр у них не бывает.
– У меня есть сестра, – уточнил изменённый. – А также отец, мама и младший братишка. Кстати, меня зовут Артём Нартов.