Уравнение с тремя неизвестными - стр. 17
– Может, не успел. Может, забыл. Может, обстоятельства так сложились, – пожал плечами Горелов. – А может, эти портреты вообще написали разные художники. А то, что дети похожи, так это просто совпадение. Чего только в жизни не бывает…
– А вы откуда знакомы? – полюбопытствовала Нина.
Лена видела, что неожиданный приезд Горелова не дает молодой женщине покоя. Да и сама она признавала, что во всем происходящем есть какая-то странность.
– Вадим – один из владельцев частной галереи, с которой я сотрудничаю, – пояснил Киреев.
– Как? – поразилась Нина. – Но вы же говорили, что совсем не разбираетесь в искусстве, и именно поэтому отдали нам картину, цена которой, как сегодня выяснилось, может доходить до миллиона рублей.
– Но вы бы не взяли подарок, если бы знали его цену, – спокойно пояснил Горелов. – А мне казалось правильным, что вы увезете полотно, которое вас так зацепило. Мальчишка на картине действительно похож на вашего сына. А мне этот портрет не стоил ни копейки, я нашел его при разборе старого дома. Почитателем никаноровской живописи я не являюсь. Как по мне, так он – конъюнктурщик, а не живописец. Так что, признаюсь, я вас тогда обманул, но самую малость и из лучших побуждений.
– Да уж, – пробормотала Нина. – Просто день открытий сегодня. Но в одном вы правы: если бы я знала реальную стоимость этой картины, ни за что бы ее не взяла.
– Значит, я правильно сделал, что ввел вас в заблуждение. – Горелов рассмеялся. – Впрочем, за давностью лет все это не имеет никакого значения. Эдуард Николаевич, а я ведь по делу приехал. Можно вас отвлечь на минуточку?
– Разумеется, Вадим. Разумеется. Но только при условии, что вечером ты останешься на наш званый ужин в честь моего юбилея. Все будет по-простому, по-домашнему. Фрак или смокинг не нужен.
Горелов покосился на стоящую в задумчивости у окна Нину.
– С удовольствием приму ваше приглашение, – сказал он. – У меня как раз выдался свободный вечер. Во сколько намечен съезд гостей? Мы успеем поговорить?
– В шесть часов. Так что мы все успеем, – успокоил его Эдик. – Давай пройдем в мой кабинет.
Они встали из-за стола и уединились за плотно закрытой дверью. Татьяна принялась убирать со стола, Нина кинулась ей помогать. Вскоре в доме появились и приглашенные специалисты кейтеринговой фирмы, принявшиеся накрывать большой стол в саду. Погода была по-летнему теплой, дождя не обещали, так что сидеть на свежем воздухе казалось прекрасной затеей.
Лена, стоя у окна, наблюдала, как рабочие быстро и споро собирают большой шатер, способный защитить от внезапной непогоды. Тонкая белая ткань занавесок, прихваченных ярко-красными лентами, колыхалась на ветру. Расставлялись столы, скамейки, корзины с цветами, расстилались белоснежные, под стать занавескам, скатерти, звякала извлекаемая из больших плетеных корзин посуда.
Чуть поодаль устанавливались обогреватели для борьбы с вечерней прохладой, световые башни и небольшая сцена под звуковую аппаратуру. К празднованию своего пятидесятилетия Эдуард Киреев подошел с размахом. До сбора гостей оставалось еще три часа. Решив, что пока можно отдохнуть, Лена отправилась в свою комнату. Следом за ней шел муж, тащивший купленный ими портрет, снова завернутый в бумагу.
К концу званого вечера Лена сильно устала. Она вообще была достаточно замкнутым человеком, которому вполне хватало общения внутри семьи и рабочего коллектива. И с новыми людьми она сходилась не то чтобы тяжело, но без особого восторга. Все, что не связано с миром искусства, ее не интересовало. Если бы она могла, Лена бы вовсе не высовывала наружу голову из своего уютного панциря, ощущая себя иногда черепахой. Не старой, не уставшей от жизни, просто ценящей свой маленький уютный мирок.