Универсариум - стр. 12

– Что? Разве я что-то смешное сказала?

– Нет, нет, – оправдывался я, – просто вы так интересно говорите, у вас такая поставленная речь, это очень необычно, мне нравится.

– А вы ждали, что я буду использовать нецензурную лексику? – А вот у нее хорошо получалась добродушная улыбка.

– Из ваших уст и она бы звучала приятно.

Непонятно, получился ли комплимент? Да и нужен ли он был? По ее лицу этого никак не выяснить. По ее лицу… хотелось проехать языком.

– Это неудивительно, что в школе такого не услышишь. У меня в школе не было учителя философии.

– Профессор не философ. Он физик. Доктор физико-математических наук. И всё, что он говорит, он преподносит не как какие-то беспочвенные теории, а как точные научные догмы. Этому нигде не учат.

Смотрите-ка, доказал, что деньги – зло, точно так же, как дважды два – четыре. Звоните в Нобелевский комитет.

– Вы сказали, ходите не только на лекции, да?

– Угу.

– А что, в конце семестра ему надо сдавать экзамен? – усмехнулся я.

– Нет, дело не в этом. – А ее не так-то просто рассмешить. То ли шутки у меня выходят плоские, то ли у нее чувство юмора развито не так, как интеллект или грудь. – У профессора есть особняк на краю города. Уверена, вы видели его, очень заметное, красивое здание. Так вот, в этом доме и происходит основное общение.

Я знаю все красивые особняки в городе. Только не могу ни один из них вспомнить в связи с каким-либо профессором. Они все принадлежат либо бизнесменам, либо знаменитостям, либо чиновникам.

– Общение? Между кем?

– Между теми, кто разделяет его взгляды, кому он открыл глаза.

– Даже не могу представить, – протараторил я. – На что это похоже, на съезд библиотекарей, где обсуждаются книжные новинки и читаются вслух главы из классики, или на то, как ученики 11-го «Г» навестили любимого учителя через десять лет после выпускного?

– На всё вместе, – ответила она.

– Если вы встречаетесь в его доме, для чего тогда лекции?

– Чтобы рассказать о силе веры как можно большему количеству людей, пребывающему без надежды.

– То есть реклама?

– Можно сказать, реклама, если это слово для вас приемлемее. Профессор говорит, что если хотя бы один человек из тысячи слушателей прозреет, то он делает это не зря.

– А вы, я так понимаю, прозрели? Или только один глаз приоткрыли?

Ну же, улыбайся, смейся, хохочи, веселись.

– Я изменилась радикально. Я живу иначе, не так, как прежде. Я другой человек теперь.

Ой, такого пуху на себя накинула! А раньше ты была немытой зачуханкой с лексиконом в тридцать слов? Тоже мне, клуб эрудированных и загадочных.

– Вы можете помочь мне? – произнес я с умным видом. Надеюсь, у меня получилось сделать его умным. – Я так и не понял основную мысль, которой учит Венгров. И эта вера? Во что? Или в кого?

– Вера? В человека. – Ее вид был значительно умнее моего. – В то, что человек сам руководит своей судьбой. И гораздо больше, чем думает. У нас есть все инструменты для этого.

У меня есть инструмент для тебя.

Мой взгляд упал на ее острые коленки. Скользнул по волнительным бедрам. И растворился под подолом платья, запуская эротическое воображение. Пфффф.

Я всё никак не мог переключить наш разговор с темы лекции на тему «Посмотри, какой я классный». Надо, надо.

– А почему он ко мне так привязался? – звонко прыснул я. – Сделал из меня какой-то наглядный объект. Почему я?