Унесенные ветром. Том 2 - стр. 69
Это открытие потрясло ее: мысль о том, что женщина может вести дела не хуже или даже лучше, чем мужчина, для Скарлетт, которой с ранних лет внушали, что мужчины всеведущи, а женщину Бог обделил мозгами, была поистине революционной. Конечно, она давно уже открыла для себя, что на самом деле все обстоит не совсем так, но внушенная с детства иллюзия накрепко въелась в душу. Никогда раньше она не облекала свое поразительное открытие в слова. Скарлетт замерла с амбарной книгой на коленях, приоткрыв от удивления рот и вспоминая полуголодные месяцы в Таре, когда она выполняла мужскую работу – и выполняла ее хорошо. Ей всегда внушали, что сама по себе женщина не может справиться ни с чем, но ведь до появления Уилла она занималась плантацией совершенно одна, без всякой помощи со стороны. «Вот ей-богу, – пронеслась у нее в голове крамольная мысль, – женщины могли бы сами справиться с чем угодно без помощи мужчин, разве что детей заводить не смогли бы, но, видит бог, ни одна женщина в здравом уме не захотела бы иметь детей, если бы это зависело только от нее».
Осознав, что она ни в чем не уступает мужчинам, Скарлетт вдруг ощутила невероятный прилив гордости и неистовое, неодолимое желание доказать, что она может делать деньги, как любой мужчина. Ее собственные деньги, которые не придется ни выпрашивать, ни отчитываться за них перед кем-то из мужчин.
– Вот бы у меня было достаточно денег, чтобы самой купить эту лесопилку, – сказала она вслух и вздохнула. – Уж у меня бы работа кипела. И я ни одной щепочки не отдала бы в кредит.
Она снова вздохнула. Об этом не могло быть и речи, так как ей негде было раздобыть денег на покупку лесопилки. Просто Фрэнку придется собрать долги и купить лесопилку. Это верный способ делать деньги, а когда лесопилка будет куплена, Скарлетт уж непременно позаботится о том, чтобы Фрэнк вел дела правильно, не то что в лавке.
Вырвав из книги последнюю страницу, она принялась переписывать список тех должников, кто не возвращал деньги уже несколько месяцев кряду. Она поговорит с Фрэнком, как только вернется домой. Убедит его, что эти люди обязаны платить по счетам, даже если они старые друзья, даже если ему неловко требовать с них долги. Фрэнк, конечно, огорчится, ведь он такой стеснительный и так ценит признание друзей. Он такой чувствительный, что скорее потеряет все деньги, чем возьмется их вернуть, как подобает обычному деловому человеку.
Скорее всего, он скажет ей, что им нечем платить. Что ж, возможно, он и прав. Сама Скарлетт хорошо знала, что такое нищета. Но почти всем удалось сохранить какие-то драгоценности, серебро или какую-то недвижимость. Фрэнк мог бы взять это вместо денег.
Скарлетт заранее представляла себе, как будет стенать Фрэнк, когда она выскажет ему такое предложение. Как это – отнимать драгоценности и недвижимость у друзей! «Что ж, – пожала плечами Скарлетт, – пусть плачется сколько хочет. Я отвечу, что если ему нравится оставаться бедным во имя дружбы, то я с этим точно мириться не буду. Без железной хватки он ничего не добьется. Но он должен преуспеть! Он обязан зарабатывать деньги, даже если ради этого мне самой придется взять на себя бразды правления».
Она быстро и сосредоточенно писала, нахмурившись и прикусив язычок от усердия, как вдруг скрипнула дверь, и в лавку ворвался холодный ветер. Легкой походкой индейца в темное помещение вошел высокий мужчина. Подняв глаза, Скарлетт увидела перед собой Ретта Батлера.