Умри или исчезни! - стр. 12
Несколькими быстрыми уверенными ударами подростки перекроили его одежду, не слишком заботясь о целости кожи, и раздели Строкова догола. К своему удивлению, при этом он ощутил только легкое покалывание, как при бритье. Затем панки натравили на него проститутку, передвигавшуюся на четвереньках. Липкие ладони легли на его ноги и поползли выше…
Строков потерял представление о времени. Он чувствовал себя так, будто его целиком заглатывал огромный моллюск. Рыхлая плоть обволакивала, словно студень. Неправдоподобно большие мясистые губы целовали и возбуждали его, но под ними пряталось что-то твердое и ледяное.
Когда женщина подняла голову, он увидел налитые кровью глаза и лезвие ножа, которое вибрировало между обломками ее зубов. Он понял, что глаза были просто двумя красными стеклянными шариками, вставленными в пустые глазницы. Дряхлые обвисшие груди коснулись его живота, и он оцепенел, покрывшись «гусиной кожей».
Кошмарная любовница «Лезвие Вместо Языка» медленно подбиралась к сморщенному предмету, воплощавшему в себе его мужское достоинство… Песня группы «Motorhead» повторялась уже в третий или четвертый раз; ее звуки утюжили нетренированные мозги Строкова почище общеизвестного приспособления из чугуна. Подростки, усеянные юношескими прыщами, вертелись вокруг и пускали кровь из его конечностей. Оба находились в стадии гипервозбуждения, и результаты этого не замедлили сказаться. Вскоре все тело Виктора было покрыто розоватой с разводами смесью спермы и крови, а также лохмотьями консервированной рыбы.
Время от времени оба малолетних урода со сладострастными стонами впивались в него гнилыми зубами, но он по-прежнему не чувствовал боли – даже тогда, когда видел вырванные куски собственного мяса… Зато страх перед утратой мужского естества был ослепляющим, как будто воплотил в себе скрытую и назойливую фобию миллионов мужчин. Этот страх не позволил Строкову ухватиться за руку помощи, протянутую из неизведанного пространства.
Лицо одного из подростков вдруг раздулось, глаза провалились внутрь головы и, сверкнув, исчезли во мраке, рот превратился в узкую щель от уха до уха, волосы выпали, и на их месте вспучился бугристый рельеф. Новое лицо было ядовито-желтым и испускало болезненный свет.
Монстр поманил к себе Строкова жестом, который был истолкован Виктором как предложение соития.
– ЛУЧШЕ Я ДОСМОТРЮ ЭТОТ СОН!!! – закричала худшая и глупейшая его часть, не знавшая, что в любом случае ему придется досмотреть сон до конца.
Луноподобная голова съежилась, и на узком мальчишеском лице снова заиграла хищная изломанная улыбка. Слепая женщина «облизнула» лезвием свои губы, отчего две тонкие струйки крови потекли из уголков ее рта. Она стала похожа на куклу с отпадающей нижней челюстью, что не помешало ей сделать два тонких разреза у Виктора в паху. Теперь ужас прорвался сквозь резиновую стену его бесчувственности и выжал из Строкова крик, тут же растоптанный шумными ребятами мистера Килмистера.
После этого «Лезвие Вместо Языка» действовала с бесстрастной, почти хирургической точностью…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Когда беглецу удалось завладеть осколком Календаря, у него появилась надежда уцелеть. Осколок был сектором безграничного круга (геометрия сумеречного мира оставалась непостижимой даже для обитавших здесь существ), лабиринтом с неограниченным количеством входов и выходов; кроме того, беглец отыскал в нем пятерых союзников. Союзники оказались весьма уязвимыми, а продолжительность их жизни – до смешного малой, но это было лучше, чем ничего. Беглец безуспешно пытался связаться с тремя из них. Двоих, наиболее восприимчивых, он приберегал на самый крайний случай.