Улисс - стр. 81

– Специальный выпуск про скачки!

Дублин. Мне так много ещё познавать.

Они свернули налево вдоль Эбби-Стрит.

– Мне тоже было видение,– сказал Стефен.

– Да,– проговорил профессор с подпрыжкой меняя ногу, чтобы попасть в шаг.– Крофорд догонит.

Другой мальчишка пролетел мимо, вопя на бегу:

– Специальный про скачки!

МИЛЫЙ ГРЯЗНЫЙ ДУБЛИН

Дублинцы.

– Две дублинские весталки,– сказал Стефен,– пожилые и набожные, прожили пятьдесят и пятьдесят три года в переулке Фамболи.

– Где это?– спросил профессор.

– Возле Блекпитса.

Сырая ночь смердит постным тестом. Притиснувшись к стене. Лицо желтовато отблескивает под её ярким платком. Обезумелые сердца. Берестяные записи. Скорей, милок. Ну, давай же. Пусть тут зачнётся жизнь.

– И захотелось им посмотреть виды Дублина с высоты колонны Нельсона. Накопили три шилинга и десять пенсов в красной жестяной копилочке. Вытрясли трёхпенсовики и шестипенсовики, а мелкие пенни выманили кончиком ножа. Два и три серебром, один и семь медяками. Одели свои шляпки и лучшие платья, ещё и зонты прихватили, на случай дождя.

– Мудрые девственницы,– сказал профессор Макью.

ЖИЗНЬ ЖИВЬЁМ

– На шилинг и четыре пенса купили бисквит и четыре куска пирога в центральной столовой на Мальборо-Стрит у мисс Кейт Коллинз, владелицы… Возле подножия колонны Нельсона приобрели у девушки две дюжины спелых слив: чтоб унять жажду после бисквита. Дали два трехпенсовика джентельмену на входе и медленно побрели по винтовой лестнице, бурча, подбадривая друг друга, пугаясь темени, спрашивая одна другую, не с ней ли бисквит, хваля Бога и Пресвятую Деву, грозясь повернуть обратно, заглядывая в воздуховодные прорези. Слава тебе Господи. Они и не думали, что это так высоко. Зовут их Анна Кернс и Флоренс Макаб. У Анны Кернс радикулит, от которого втирает чудотворную воду из Лурда, что дала ей дама, которой досталась целая бутылка от священика ордена пассианистов. Флоренс Макаб каждую субботу покупает свиные ножки и бутылку двойного Х.

– Антитеза,– сказал профессор, кивая дважды.– Девственные весталки. Представляю. Что это друг наш задерживается?

Он обернулся.

Стайка бегущих мальчишек-газетчиков спархивала со ступеней, разлетаясь во всех направлениях, вопя, трепыхая белыми газетами. Сразу же вслед за ними на крыльце явился Майлз Крофорд, алея лицом в ореоле шляпы, в беседе с Дж. Дж. О'Моллоем.

– Пошлирикнул профессор, махнув рукой.

Он снова зашагал сбоку от Стефена.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦВЕЙТА

– Да, сказал он.– Чётко видятся, воочию.

М-р Цвейт, запыхавшийся, охваченный круговертью диких мальчишек-газетчиков у входа ИРЛАНДСКОГО КАТОЛИКА и ДУБЛИНСКОГО ЖУРНАЛА, вскрикнул:

– М-р Крофорд! Минутку!

– ТЕЛЕГРАФ! Спецвыпуск про скачки!

– Что такое?– молвил Майлз Крофорд, шатнувшись вспять.

Мальчишка-газетчик крикнул в лицо м-ру Цвейту:

– Жутая трагедия в Ретмансе! Ребёнка располовинило мехами!

ИНТЕРВЬЮ С РЕДАКТОРОМ

– Вот та реклама,– проговорил м-р Цвейт протискиваясь к ступеням, отдуваясь и вытаскивая вырезку из кармана.– Я только что говорил с м-ром Ключчи. Он согласен на повторное размещение в течение двух месяцев. А там видно будет. Но он ещё хочет абзац рекламы в ТЕЛЕГРАФЕ, в субботнем розовом. И ещё, если не слишком поздно, хочет чтоб я показал советнику Наннети дизайн из НАРОДА КИЛКЕНИ. Его я могу взять в Национальной библиотеке. Дом Ключей, понимаете? У него фамилия Ключчи. Здесь каламбур на имени. Но, фактически, он почти согласился на повторное размещение. Просто хочет, чтоб ему малость пошли навстречу. Что ему передать, м-р Крофорд?