Улица свежего хлеба - стр. 10
– Прекрати… чёрт!.. – но её бёдра уже предательски поднимались навстречу.
Тимур прижал ладонь к её животу, фиксируя в неподвижности.
– Смотри, как принимаешь меня… – его пальцы блестели в тусклом свете, смешивая её влагу с его потом.
Его пальцы исследовали её, как вор – медленно, нагло, вычисляя слабые места. Каждая складка дрожала под прикосновением, капли стекали на кожу бёдер, оставляя предательские следы.
– Ты вся пульсируешь… – Тимур ввёл два пальца внутрь, и её тело сжалось вокруг них – горячее, бархатное, словно пыталось удержать.
Забава закинула голову назад, но тут же укусила губу.
– Н-нет… – её протест рассыпался, когда его большой палец нажал на клитор.
Предательский стон. Предательский толчок бёдер.
Тимур раздвинул её ноги шире, пригвоздив к дивану.
Тимур впился в её губы, как в добычу – его поцелуй был не лаской, а допросом с пристрастием. Язык грабительски проник внутрь, синхронно с пальцами, дёргавшими её влажные складки.
Она ударила его по плечу – слабо, лживо – и тут же выгнулась, предав себя собственным телом.
– Сделка? – он отстранился, оставляя её раздетой не только физически. Его палец прочертил по её щеке, собирая предательскую слезу. – Детка, ты только что подписала дополнение.
Забава отпрянула, но её спина уже упиралась в стену.
– Не… – её голос сорвался между страхом и возбуждением, как монета на ребре.
Тимур прижал ладонь к её животу, чувствуя дрожь:
– Теперь ты платишь телом.
В её голове пронеслось: "Ты не можешь просто взять и изменить это сейчас!" – но слова застряли в горле. Вместо них – только предательский румянец, разлившийся по щекам.
– Ты слышала себя? – его пальцы прочертили по её внутренней поверхности бедра, оставляя невидимые ожоги.
Забава закрыла глаза, но её бёдра предательски приподнялись, подставляя себя.
– Не надо… – её шёпот растворился в воздухе, когда его язык коснулся её киски – медленно, как следователь, изучающий улику.
Первый круг. Второй. Она вцепилась в его волосы, разрываясь между отталкиванием и притяжением.
– Ах… чёрт… – её голос сорвался, когда он втянул клитор в рот, сжимая губами.
Тимур отпустил его с мокрым звуком, рассмеялся – вибрация его голоса отдалась в её плоти. Его руки крепко держали её за талию, не позволяя убежать, пока он пил её, как нектар.
– Развернись… – его голос просквозило лезвием по обнажённым нервам.
Забава вздрогнула, пальцы вгрызаясь в кожаную обивку, выдавливая из неё слепки своих ногтей.
"Вырваться. Сейчас. Сейчас же" – но мышцы окаменели, предательски выгибая спину в немой мольбе.
Тимур хлёстко шлёпнул по трепещущей плоти – не боль, а позорное клеймо.
– Раскройся… – его пальцы вскрыли её, как конверт с постыдным письмом, обнажая алую, пульсирующую мякоть.
Она закусила губу, когда его язык прочертил по шелковистому внутреннему бедру – медлительно, мучительно, как пытка сладким ядом.
Его язык прочертил по внутренней поверхности бедра – горячий, влажный след, будто раскалённый нож по маслу. Зубы впились в нежную кожу, оставляя чёткие отметины. Она вздрогнула, но не отпрянула – её тело замерло в ожидании, предательски затаив дыхание.
"Оттолкни его. Сейчас же" – но мышцы не слушались, напрягаясь в предвкушении.
Тимур прижался сзади, его грудь прилипла к её спине, жаркая и тяжёлая. Руки обхватили талию, приковывая к себе.