Улица Полумесяца - стр. 40
Напоследок Томас и миссис Геддс поднялись на самый верх и с узкой лестничной площадки попали в просторную комнату, занимавшую целый этаж, с большими окнами и застекленной крышей, создававшими великолепное освещение. Сразу стало понятно, что здесь находилась студия, где Кэткарт обычно делал свои фотографии. Задняя половина комнаты представляла собой изящно обставленную гостиную с окном, выходящим на реку, так что сидевшему там человеку могло показаться, что перед ним нет ничего, кроме неба. Другая же половина напоминала скорее склад, на первый взгляд вместивший в себя странный набор совершенно не сочетаемых предметов.
– Я редко подымалась сюда, – тихо заметила миссис Геддс. – Просто подметала пол, когда ён просил. Поддерживала, значицца, чистоту. Но ничо, упаси боже, не трогала.
Питт с интересом осмотрел коллекцию экспонатов. Ничего не передвигая, он отметил наличие рогатого шлема викингов, полдюжины причудливых деталей средневековых доспехов, множество отрезов бархата разнообразной яркой палитры – красных, пурпурных, золотых оттенков, – а также и более спокойных пастельно-кремовых и серовато-коричневых тонов. Среди прочего, имелись: веер из страусиных перьев, два чучела фазанов, круглый металлический кельтский щит с рельефным орнаментом, несколько мечей, копий, пик и многочисленные военные атрибуты и мундиры разных родов сухопутных и морских войск. Что подразумевала такая коллекция, невозможно было даже представить.
Служанка высказала вслух его растерянные мысли:
– Дык я ж говорила, кое-кому из евонной хлиентуры ндравилося рядицца в дурацкие одёжки.
При более внимательном осмотре суперинтенданту не удалось обнаружить ничего, что могло быть как-то связано со смертью Кэткарта. В большом гардеробе хранились многочисленные платья различной степени вычурности и пышности. И все же, учитывая, что хозяин студии часто фотографировал женщин, их наличие легко объяснялось. Имелись также и мужские костюмы разных исторических эпох, как подлинных, так и стилизованных.
На устойчивых треногах помещались четыре фотокамеры, накрытые черными покрывалами для затемнения. Питту еще не приходилось так близко видеть эти аппараты, и он разглядывал их с особым интересом и осторожностью, чтобы ничего не испортить. Они представляли собой замысловатые ящики из металла и дерева с отделанными складчатой кожей боковинами – очевидно, чтобы можно было увеличивать и уменьшать длину аппарата для изменения размера снимка. Объемом каждая камера занимала примерно кубический фут или чуть меньше, и над двумя из них поблескивали медью начищенные лампы. На полу стояло еще много других светильников с дуговыми лампочками. Томас не заметил нигде в студии запасов газа для светильников, но зато там имелось много каких-то толстых проводов.
– Лестричество, – с гордостью произнесла миссис Геддс. – Ён завел собственную машину для получения света. Динамо-машина, так вот она прозывается. Хозяин сказывал, что у нас тута маловато освещения для хорошей хватографии, разве что летом в солнечный день, да и то, верно, токмо на улице.
Питт с интересом разглядывал новые светильники. Все очевиднее становилось то, что Кэткарт относился к своей работе исключительно трепетно, как к настоящему искусству. Не жалел, короче, ни времени, ни денег.