Улица Холодова - стр. 14

Диме скучновато писать-записывать про социалку мелкого, даже родного, города. Войне тоже скучно, она дергает его за путы. Его судьба теперь связана с ней навсегда. Она видит его всегда. Он откликается на объявление в популярной тогда московской газете «Московский комсомолец». Жители подразваленного царства читают ее от сих до сих. Газете верят, Диме, который ничего кроме правды не хочет, как раз туда и надо. Он приносит свое маленькое журналистское резюме и истории из жизни Мика и Шума. Его берут, правда правят-правят-правят его первые статьи. Скоро Дима отправляется корреспондентом на настоящую войну. Разрешается работать и проводить съемки в зоне боевого действия. Война наконец заглатывает его.

В детстве я мало что понимаю. Ощущаю реальность вокруг по касательной. Но дело Холодова я замечаю. Знаю про названные улицу и школу, вижу заставку в телевизоре с иконой-портретом, красный угол в вестибюле школы, мемориальную доску, присутствую на концертах памяти. До меня доходит, что журналистика – это очень важная и уважаемая профессия. В каком-то срединном классе, кажется тогда идет Вторая чеченская, я пишу сочинение про свои мечты. Там я загадываю, чтобы прекратились убийства журналистов. Мои родители читают текст и строго мне говорят, что вообще-то, кроме репортеров, в стране погибает огромное количество других обычных людей. Я, как всегда, не нахожусь что ответить. Ведь в своих детстве и подростковости я совсем не артикулирована. Не знаю, как объяснить про эту вот важность добычи правды.

Мой физмат-класс прижимает меня своим давлением так, что я с трудом могу дышать. Я не люблю людей, а точнее, боюсь их, они мне неинтересны, но я нащупываю своим пониманием журналистику как что-то заманчивое, перспективное, не физматематическое. Как нечто, за что тебя может полюбить сразу огромное количество людей, за что тебя начнут читать, слушать и слышать, за что твоим именем назовут улицу и школу. Я решаю стать журналисткой.

Я пытаюсь покинуть школу номер 5 после девятого класса. Но не из-за травли. Не из-за того, что у меня тяжелейшая недиагностированная и никому не интересная подростковая депрессия, из-за которой я сразу падаю спать, как только прихожу из школы. «Если б нас теперь пустили в поле, / Мы в траву попадали бы – спать»[7]. У меня есть тогда подруги, не помню, почему я не говорю с ними об этом. Мой отец говорит мне, что днем я спать больше не должна, потому что это неправильно, спать нужно ночью. Даже не думаю помочь себе и найти слова, чтобы объяснить свое состояние.

Я пытаюсь покинуть школу номер 5 в поисках лучшего учебного учреждения. К финалу девяностых становится очевидно, что школа номер 5 недостаточно хороша по некоторым параметрам. Здесь сильные естественники, но не очень с математикой и историей. Я сдаю экзамены в экономический класс четвертой гимназии, я сдаю экзамены в экономический класс подольского колледжа. Профессия экономиста тогда модная, то есть востребованная, денежная.

Однажды после экзамена в колледже возвращаюсь из Подольска на маршрутке. На экзамены принято наряжаться – на мне мамин летний светло-изумрудный костюм: брюки и короткорукая блузка с декоративными крыльями-лацканами. Приближаемся к моей остановке, я всегда очень нервничаю перед выходом из транспорта, боюсь пропустить остановку, не люблю вступать в коммуникацию с водителем. Маршрутка тормозит, я привстаю, согнутая низким потолком, открываю тяжело елозящую дверь и шагаю одной ногой наружу, зависая ею. Маршрутка начинает двигаться. Это ложная остановка на светофоре. Начинаю падать из едущей маршрутки на Симферопольское шоссе. Я крупная, выгляжу лет на 10 старше в свои 15, еще и в мамином костюме. «Женщина!» – кричит, очевидно мне, водитель. Меня хватает взрослая крепкая пассажирка за ворота-крылья маминого костюма. Меня болтает туда-сюда в ее руках, чуть из маршрутки, чуть в маршрутку. Не помню, где там мои руки, скорее всего, просто висят от ужаса. Маршрутка наконец тормозит на моей остановке. Чудо-женщина выпускает лацканы изумрудного костюма. Я, никому ничего вымолвив, спускаюсь из маршрутки и быстро иду в свой панельный МЖК.