Улей - стр. 53
Находит Исаеву в ванной комнате. Встречается с ней взглядом в зеркале и видит, что она нисколько не удивлена его появлением. Впервые между их эмоциональным состоянием возникает провальная полярность: Адам – взвинчен до предела, Ева – до безобразия спокойна.
Он размыкает губы, чтобы вывалить на нее все свое недовольство, когда замечает на бледной щеке неровное красноватое пятно и полоску-трещинку в уголке губ. Обескуражено прослеживает за тем, как девушка выдавливает на указательный палец горошинку консилера и неторопливыми движениями размазывает ее по следам чьей-то тяжелой руки.
– Откуда… Это он сделал? – сам того не замечая, выдыхает свою злость вместе со словами.
– Конечно, нет, – холодно отрезает Исаева.
Адам долго смотрит на девушку, и не видит в ее лице ни одной ярко выраженной эмоции, но он нутром чует, что она лжет.
А Ева только того и добивается, что пытается возбудить его интерес. Она не скрывает последствий отцовского гнева.
Напротив.
Нарочито изобразила боль от его неосторожных касаний. Намеренно смазала консилер по дороге в туалет. Умышленно не закрыла за собой дверь.
Исаева способна затронуть его темноту. И она это сделает, даже если ей придется прилюдно срывать корки со своих ран и обнажать свои шрамы.
Титов сам виноват. Он ворвался в ее личное пространство и узнал многое из того, что неизвестно более ни одной живой душе. Именно поэтому Ева решила использовать его преступные методы против него самого.
Прикрывая свои грешные и лживые глаза, девушка драматически вздыхает.
– Ты же не станешь вдруг сдувать с меня пылинки? Не разочаровывай меня, Титов.
– Не стану. В конце концов, какое мне дело до того, какой крест ты несешь? Это твоя жизнь, Эва.
Она так сильно цепляется за столешницу, что слышит хруст суставов своих пальцев. Снова встречается с Адамом взглядом, находя в зеркальной поверхности изобличительные функции. В своих глазах видит взволнованный блеск, в темных омутах Титова замечает призрачный диспаритет[20] его эмоций и слов.
«Совсем скоро, милый Адам, не будет и секунды, чтобы ты не думал обо мне».
– Верно. У каждого из нас своя ноша. Но я знаю, беспощадный мой, твоя тоже тяжка.
Он шумно выдыхает воздух через нос и кривит губы в кровожадной улыбке.
– Жду не дождусь твоих слез, любимая моя гадина.
У них нет никакого уважения к чувствам других людей. И уж точно у них нет уважения друг к другу.
Исаева затягивает свою броню плотнее и мысленно освежает в памяти различные обидные слова, которые она может ему сказать. Но Титов неожиданно выходит из ванной комнаты, оставляя ее давиться накрученным внутри себя негативом.
Лишь несколько секунд она всерьез размышляет о безопасном и скучном варианте развития дальнейших событий – возвращении домой. И сразу же отвергает его, осознавая, что она все еще не готова покинуть Адама.
Ей нужно увидеть его еще раз. Всего один раз.
Бросив в зеркало последний взгляд, берет сумочку и идет в противоположную от выхода сторону. Находит Титова в кругу большой шумной компании. Парни и девушки сидят прямо на полу, и вертят по гладкой поверхности низкого столика пустую бутылку.
– О, Исаева! Давай с нами, – замечая ее, выкрикивает Роман Литвин.
Титов награждает друга суровым взглядом и отворачивается. Он мастер по части притворства. И сейчас он делает вид, будто не хотел, чтобы Ева следовала за ним.