Улей 2 - стр. 26

– Ева… – в глазах Ольги Владимировны возникает растерянность. – Что с тобой?

– Мм... – слабо качает головой. – Все в порядке. Что ты хотела?

Женщина поднимает руку, касаясь пальцами ключицы. Ее золотые браслеты смещаются и, сталкиваясь друг с другом, издают раздражающий Еву звякающий звук.

– Папа неделю на нервах… – Ольга Владимировна всегда готовит свою речь заранее. Ева это знает. Поэтому мягкое окончание предложения звучит для нее крайне нелепо. Но она, естественно, молчит, позволяя матери играть выбранную роль. – Эти документы имеют высокую ценность для нашей семьи. Надеюсь, ты понимаешь, что папа не хотел срываться на тебе?

Горькая улыбка – яркая эмоция, словно первая кривая молнии, на сдержанном лице девушки.

– Ну, конечно. Нервы папы важнее.

– Ева, – строго одергивает мать. Манерно переводит дыхание и, присаживаясь на край дивана, пытается смягчить взгляд. – Не будь такой эгоисткой. Все, что мы создали – для тебя. Мы не можем потерять это из-за чьей-то опрометчивой выходки. Папа столько сил положил…

– Если бы папа действовал в рамках закона, не пришлось бы сейчас глотать корвалол.

Рот Ольги Владимировны негодующе распахивается.

– Ты прекрасно понимаешь, в нашей стране в рамках закона вести бизнес нереально.

– То-то я посмотрю, «ТитовТрансСервис» процветает!

Зеленые глаза женщины очерчивает напряженный прищур.

– Не смей произносить эту фамилию в нашем доме, – шипит она, невольно оглядываясь на дверь. – Господи! Ева! Прояви хоть каплю благоразумия. Сейчас не время для бунтарства. Не накаляй обстановку еще больше. Если ты действительно не имеешь отношения к исчезновению этих документов, выкажи понимание. Не провоцируй отца.

Натянуто улыбнувшись, девушка резко вдыхает через нос.

– Ну да, ну да… Ты только не расстраивайся, если я перегну палку.

– Боже, Ева…

– Папа должен быть доволен. Никита должен быть доволен, – передразнивает голос матери. – Кто на очереди? Что еще вы от меня хотите? Кому еще мне нужно угодить? – ощущая, как голос начинает дрожать, резко сглатывает и глубоко вдыхает. – Ты бы хоть раз поинтересовалась, как себя чувствую я? Мама… Он терзал меня допросами и угрозами на протяжении пяти дней! Почему никого не заботит, что чувствую я?

Ольга Владимировна смещает взгляд в сторону.

– Конечно, нас заботит. Мы не хотим, чтобы ты пострадала. Ни физически, ни психологически, – выверено вздыхает. – Ты пойми… Ева… Служба безопасности проверила все камеры, все входы и выходы – никто не мог прийти незамеченным.

– Теоретически.

– Да, – поджимая губы, соглашается мать. – Поэтому сейчас мы рассматриваем другие варианты. Если кто-то решил навредить нашей семье, мы должны его найти и обезвредить.

Ева закатывает глаза и качает головой.

– Ради Бога! Только меня не посвящайте в эти свои кровавые планы. Мне, знаешь ли, хватит!

Поднимаясь с дивана, швыряет на столик книгу.

– Ужин будет через час. Не опаздывай, – провожает дочь взглядом.

– Война войной, обед по расписанию, – не оборачиваясь, комментирует ее слова Ева. – Так держать, мама!

[1]Олигополия – рыночная форма, в которой на рынке доминирует небольшое количество продавцов (олигополистов).

14. 14

Перекатившись на левый бок, Исаева измученно вдыхает. Находит глазами светящийся в темноте красный циферблат.

2:35.

Ей нужно поспать. Ей критически необходим хотя бы кратковременный отдых.