Украду тебя у судьбы - стр. 25

Самое страшное – я каждый раз себя убеждаю в этом. Будто есть причины не верить ему.

– Заберёшь, когда захочешь, Ива. Это твоё наследство.

Вот так, несколькими скупыми словами-мазками, отгородился. А меня так и подмывает спросить о неприятностях. Самохин говорил о них слишком уверенно. Но я не смею. Не знаю, имею ли право вмешиваться так глубоко в ту часть жизни Любимова, о которой мы ещё никогда не говорили.

Я знала, что он богат по меркам среднестатического жителя столицы. Что у него свой бизнес. Но меня не интересовали чужие деньги, поэтому никогда об этом не спрашивала. Зачем? Это меня не касается.

Но сегодня, когда мутный нотариус пытался мне всеми частями своего большого тела намекнуть, что надо бы мне подальше держаться от проблемных мужчин, что могут посягнуть на мои сокровища, захотелось узнать побольше и о той части жизни, которую многие называют сухим словом «работа».

– Куда ты меня везёшь? – интересуюсь без особого любопытства. Наверное, даже если это будет замок Синей Бороды, я не очень расстроюсь.

– Скоро узнаешь, – Андрей улыбается. Улыбка у него хорошая. А может, мне так кажется, потому что улыбается он нечасто. Но со мной он приоткрывает свои наглухо наставленные со всех сторон щиты.

Я плохо знаю город, в котором родилась и выросла. В силу своих болезней и ограничений почти нигде не бывала. Бабушка страшилась больших пространств, переполненного общественного транспорта, скоплений людей – всего того, что могло причинить мне физическую боль.

Я неплохо знала район, в котором жила. Близлежащие улочки, скверики, магазины. Позже – некоторые государственные учреждения. Их приходилось посещать по необходимости.

Со временем я адаптировалась, но жизнь и красоты, достопримечательности города проходили мимо меня.

– Знаешь, о чём я подумала? – я страшусь этого откровения, но хочу поделиться им с Андреем.

– И о чём же?

– Я не знаю жизни. Никогда не была в магазине модной одежды. Ни разу не посещала концерты или выставки. В ресторане не довелось побывать. Я как будто в тюрьме жила – замурованная в коммуналке. Города толком не знаю.

Андрей ведёт машину, но всё равно бросает на меня мимолётный взгляд.

– Это нетрудно исправить. Лишь твоё желание, Ива.

– Мне страшно, Андрей. Я никогда не позволяла себе лишнего. Откладывала каждую копейку. А сейчас… я не знаю, что со всем этим делать. Дом – ладно. Это жильё, место, где дышится легко, а всё остальное… Это как дать человеку какое-то экзотическое блюдо, которое он никогда не пробовал. Как его есть? И можно ли?

Я вижу, как у Андрея заостряются скулы. Лицо становится жёстким и хищным.

– К этому быстро привыкают, Ива. И в какой-то момент то, чего было много, становится мало. Оставайся такой, какая ты есть – чистой и неискушённой. Я не знаю, как не переступить через грань. Деньги развращают. Хоть мужчин, хоть женщин.

Он умолкает, а лицо так и не разглаживается – остаётся замкнутым и холодным. Сейчас он похож на того нелюдимого Ворона, которого я встретила, кажется, сто лет назад. Это не мой Андрей, но это тоже он.

Я понимаю, что за этим скрывается: горький опыт, две неудачные женитьбы. Женщины, которые любили больше материальные блага, чем его. И разговор ему этот неприятен. Поэтому я умолкаю – не хочу ранить ещё сильнее.