Украденная для шейха - стр. 25

Затянуть потуже пояс халата.

Голос срывается на хрип. Дрожит.

А ещё я злюсь, что не успела одеться. А в подобном виде, наверное, встречать гостей не принято.

− Кто там?

− Привёл доктора. – Створка распахивается, являя мне мрачную физиономию Хакима.

Под правым глазом – свежий, наливающийся синевой фингал. А ещё улыбка как будто, стала менее довольной.

И зуба переднего не хватает. Как будто выбил кто-то.

Неужели, кара шейха Камала настигла его?

За то, что оставил меня одну в коридоре. За то, что позволил зайти в гарем. Увидеть недопустимое.

− Мне уже лучше. Там небольшие ссадины. – Встаю на цыпочки, чтобы рассмотреть врача.

И сердце ёкает при мысли что он, возможно, сумеет мне как-то помочь.

− Не пытайся заговорить, он тебе ничего не скажет. – Хаким зловеще улыбается. Как будто прочёл мои мысли. – У него нет языка. Отрезали за то, что болтал лишнее.

Прищуривает глаза, которые мерцают в полумраке спальне как два печных уголька.

А я вздрагиваю.

Перевожу взгляд на тучного мужчину, который расставляет на столе какие-то пузырьки. Не понимаю, кто совершил с ним подобное зверство.

А главное, за что.

− Испугалась, кальб? – Хищно ухмыляется.

Явно пытается надавить. Запугать.

А я бесстрашно расправляю плечи. Взираю на него со смесью жалости и удивления.

− Я просто не понимаю, почему господин ещё не отрезал твой язык. – Отвечаю, приподнимая уголки губ в намёке на улыбку. – Но ты смотри, я могу намекнуть ему об этом.

− Шармута… - Яростно шипит, выплёскивая из горла неприличные выражения.

Стискивает пальцы в кулаки.

И по шее ползут багровые пятна.

− Сам такой! – Парирую, упирая руки в бока.

Решаю, что мне обязательно нужно будет попросить у шейха разговорник. Чтобы научиться ругаться с Хакимом.

− Когда господин наиграется с тобой, я заберу тебя себе. И это будет твоя последняя ночь в жизни! – Шипит словно змей.

Скользит глазами по пушистому халату до пят, в который я укуталась. Кривит губы.

Окидывает странным взглядом спальню. Идёт к выходу.

Меня же трясёт. Мурашки по всему телу.

Горло словно петлёй сдавили.

А ещё я ничего не могу ему противопоставить. Не понимаю, правду ли он говорит. Возможно ли это?

Или пугает…

Свист в ушах. Кровь бежит по венам.

Но я молчу. Посылаю мысленные проклятия в широкую спину.

И выдыхаю, когда дверь защёлкивается на замок.

− Здравствуйте. - Киваю молчаливому доктору, который приближается ко мне с каким-то пузырьком в руках.

Тот не отвечает. В глазах – раздражение.

Полные губы сжаты.

И я решаю не испытывать судьбу. За дверью, наверняка, подслушивает Хаким.

Ждёт, пока я совершу какую-то оплошность. Впитывает мои слова с жадностью.

Захочет поквитаться.

Сажусь в кресло. Наблюдаю, как доктор колдует над моими порезами.

Обрабатывает раны. И языком цокает, осматривая ступню. Накладывает какую-то повязку, смоченную в тёмном растворе.

Заматывает бинтом.

Встаёт с колен, даже не кивнув мне на прощание. Выходит за дверь, представляя собой огромную тучную кучу.

Оставляет после себя лишь запах лекарств.

И я обнимаю себя руками за плечи. Пытаюсь согреться.

Мне нехорошо. Горько. Одиноко.

А ещё предстоящий ужин с шейхом заставляет нервы зазвенеть как натянутые струны на танбуре.

Минут пятнадцать хожу по комнате, обстукивая стены. Пытаюсь найти хоть что-то, что может навести меня на мысли о побеге.